Спокойная сила

«С Кириллом мы познакомились в кафе, где мы компанией что-то отмечали. У меня за плечами был только что закончившийся тяжелый брак с тяжелым разводом, а к новому браку я относилась крайне отрицательно. Мой „бывший“ был непризнанным гением, так что о быте, детях и деньгах должна была думать я. При разводе выяснилось, что все, что есть в доме, это его и от него. Дочь уже подросла, и я ей не очень-то была нужна. Пора подумать и о себе, личной жизни или, на худой конец, о чем-то „для здоровья“. Кто-то постоянно мелькал в моей жизни: и закоренелые холостяки, и женатики, и те, кто в вечном поиске. Это так, предыстория.

Кирилла я заметила сразу, он меня тоже. Разговорились, потанцевали, выпили. Он не стал скрывать, что у него молодая жена, двое сыновей, не бабник и считает себя в браке счастливым. Все в дом, все для семьи… Потом Кирилл пришел ко мне ночевать раз, другой, третий; потом с двумя чемоданами и сумкой. Я просила, умоляла его сто раз подумать. Грех уходить от детей, ведь со стороны кажется, что я его „увела“. Плакала о том, что не будет нам вдвоем счастья. Но руки сами собой тянулись к нему, а в голове стучало: „Не отпущу и никому не отдам!“ Впервые встретился мужчина, который мне подходил по всем статьям. И днем, и ночью. А главное, с ним можно было и хорошо говорить, и комфортно молчать.

Потом началась „война“, затяжная и агрессивная. Чего только его бывшая не предпринимала, чтобы он вернулся! Шантажировала детьми и болячками, у Кирилла тогда впервые стало плохо с сердцем. Фирму, которую он возглавлял, трясло от проверок. Все, что у него было: дача, машина, квартира – присвоила ее родня. Они приезжали, ругались, устраивали скандалы на лестнице, поджигали двери, вызывали ОМОН и „Скорую“.

Звонили на работу, ссорили меня с дочкой, объясняя ей, кто я такая после этого… Особенно отличалась его мать.

Нас же борьба только сплотила. Я впервые в жизни почувствовала себя не одинокой! Я знала, что он меня не бросит, никогда и несмотря ни на кого, ни на что. Я решила, что если мы кругом правы, то он – моя судьба. Осада нашей семьи стала ослабевать. Я помирилась с дочкой, его дети через истерику добились возможности видеться с ним. Вроде жизнь стала налаживаться – и тут новая беда. Моя мать!

Случилось так, что она стала жить с нами. Всегда жила одна, ко мне особых чувств не испытывала и вдруг: „Мне скучно. Мне страшно. Я так одинока. Я так без вас скучаю“. Кирилла она ненавидела, я постоянно гасила их ссоры, причем на пустом месте. Моя дочь в недоумении: „Он-то тебе чего сделал? Кормит-поит, спать укладывает. Ни тебя, ни нас не строит“. В ответ – чисто детский сад: „Он нарочно громко дверью хлопает. Она специально так тихо ходит, даже тапочек не надевает. Он специально так остро точит ножи“.

Когда я не выдержала и в лоб спросила: „Ты хочешь, чтобы я осталась одна?“, она спокойно ответила: „Конечно! Лучше быть одной, чем с таким“. И внутренняя партизанская война продолжилась с новой силой.

Потом мы похоронили маму. Справили поминки. Вечером, сидя на кухне, Кирилл вдруг сказал: „Ну вот, теперь меня некому ненавидеть…“ Спустя некоторое время я заметила охлаждение в отношениях, отчуждение. Когда не с кем бороться, некому противостоять, нет того, „против кого можно дружить“, то и жить непонятно как. Наверное, можно, но мы, „бойцы, закаленные в боях“, не умели! Прошла пара-тройка месяцев, я как-то утром посмотрела на него и поразилась: „И я такого любила? За что?“ Расстались тихо и мирно. Я даже не знаю, куда он ушел и что с ним. А в душе воцарилась и живет уже который год пустота».