Спокойная жизнь

– Если домик не очень большой, то дня два на модель и часов восемь на рендер. То есть, на построенье компьютером картинки с видом трёхмерной модели.

– 

Договорились! – ответила Алла и бросила трубку.

Я проверил свою электронную почту. Открыл письмо и увидел, что там нет ни единого слова. Зато к нему прилагалась картинка и файл «Автокад». Ожидая увидеть нечто особое, я торопливо открыл «Образец» и узрел на экране двухэтажную школу с большой галереей, примыкавшей к фасаду.

Честно сказать, я был слегка раздосадован. Работа, на мой взгляд, была очень посредственной. Я бы даже сказал – ученической. Поделки студентов выглядели приблизительно также.

Впрочем, мои работы тоже кому-то не нравились. Как всем известно, на вкус и на цвет, товарищей нет. Кто-то предпочитает арбуз, а другому давай кусок буженины.

Открыв второй файл, я нашёл планы скромного домика. Чертежи произвели на меня впечатление студенческого курсового проекта. На них не имелось размеров. Не нашлось там и столь важных частей, как разрезы с фасадами.

Домик, по нашим понятиям, оказался довольно приличным – шириною 15 и длинной 18 с четвертью метров, два этажа, плюс высокий полуподвал. У него оказалось много крылец и наружные лестницы, ведущие на разные уровни.

Как выяснилось из поясняющей надписи, это был «досуговый центр». Подобные здания в Штатах строят в небольших городках. Американцы встречаются там со своими соседями и обсуждают проблемы, возникшие на их территории.

Прежде чем делать модель, мне пришлось образмерить все планы, и прикинуть фасады. На это ушло четыре часа. Впереди были два выходных, но на всякий непредвиденный случай, я взял на понедельник отгул.

В связи со множеством лестниц, крылец, и разных наружных дверей, работы оказалось на удивление много. Три дня, я пахал, как папа Карло, который был отцом Буратино. Трудился по двенадцать часов.

Крышу, козырьки и прочие архитектурные штучки, Алла не обсудила со мной. Я сделал их на собственный вкус. Наконец, я закончил модель. Сделал с неё цветную картинку и отослал в США.

Ближе к концу понедельника, за минуту до полночи, раздался длинный междугородний звонок. Алла вновь начала тараторить: – Мы получили ваш файл, но не можем его просмотреть. Пошлите его, пожалуйста, снова.

Я стал ей объяснять, как можно открыть самораспаковывающийся архив с расширеньем ехе. В конце концов, сдался и хмуро признал, что файл мог быть испорчен при пересылке из одного конца паутины в другой.

– Хорошо. – вздохнул я. – Завтра утром пошлю его снова. – в девяностых годах, дома у меня не имелось домашнего выхода в электронную сеть. Я использовал почту на рабочем компьютере или заглядывал в отдел интернета на почте. Уснул я достаточно поздно и спал довольно тревожно.

Часов через шесть, меня разбудил дребезжащий сигнал: – Вечером мне звонила Алла из Штатов, – не здороваясь крикнула Мила. Дочь говорит… – далее повторился весь разговор, произошедший вечера.

– Пожалуйста, отправь ей картинки! – несколько раз попросила меня разгорячённая дама. Я несколько раз обещал.

Выслушав мои заверения, она, наконец, успокоилась и отключилась от связи. Придя на работу, я вновь отправил Алле картинки.

В полночь, у меня в изголовье раздалась телефонная трель. Звонили из Штатов. Не здороваясь, Алла рванулась в атаку: – Мой друг посмотрел все ваши картинки. В общем, всё это нормально, но готовьтесь к тому, что придётся исправить много деталей.

– В честь чего? – удивился я её странным словам. – Речь шла только о тесте. Я его выполнил, и на этом всё кончилось.

– Мы заплатим за ваши труды, только нужно сделать работу буквально на днях. И возможно, придётся несколько раз вносить изменения.

– И о каких же деньгах мы сейчас говорим? – проявил я интерес к увлекательной теме.

– Сто баксов! – твёрдо заявила она.

В моей голове раздался механический скрежет. Там завертелись колёса ржавого арифмометра жадности: – Сто долларов, минус плата за перевод, итого девяносто. – мгновенно провёл я расчёт про себя и двинулся дальше в своих рассуждениях.

– Насколько я знаю из писем приятеля, посудомойка в Америке, получает минимальную ставку, равную пяти долларам в час. Сто разделить на пятёрку, получается двадцать.

В общей сложности, я работал все сорок часов. Выходит, учитывая моё «верхнее» образование и длительный стаж, мой труд оплатят по половинной ставке уборщицы. Причём, за эти же деньги мне ещё нужно несколько раз переделать модель, что тоже займёт много времени.

– Извини Алла. – сказал я спокойно: – Такая сумма меня не устроит.

– Но почему? – удивилась она.

Я не стал говорить про Германию, а остановился на том, что сказал девушке чистую правду: – Потому что, в убогой России за такую работу платят вчетверо больше.

– Но у нас эта модель стоит именно столько! – взвизгнула Алла.

– Значит, наймите студента из колледжа. Или поищите в другой, более бедной стране, чем Россия. Может быть, и найдёте умельца, который будет неслыханно рад обозначенной сумме. Наверняка есть такие несчастные люди, в горных районах Тибета и Африки.