Спокойное достоинство безмолвия

Вся жидкая и ватная внутри, она принялась искать повсюду, заглядывая во все углы и светя спиртовкой в тень. И в каких-то десяти футах она нашла свой мешок из рогожки, изодранный в клочья. Запах ее душистого циннового мыла смешивался с вонью мускуса и мочи. И клочок шерсти там, где какой-то мелкий лазающий зверь протиснулся мимо выступающего кирпича.

Аури застыла. Вся липкая, с нечесаными волосами. Ее личико поначалу было ошеломленным, окаменевшим в мерцотном желтом свете. Потом ее губы гневно скривились. Взгляд сделался колючим. Какая-то тварь съела все ее идеальное мыло!

Аури протянула руку, взяла двумя пальцами клочок шерсти. Жест был исполнен такой ярости, что она испугалась, как бы не сорваться и не заставить мир треснуть пополам. Восемь кусочков! Запас мыла на всю зиму! Какая-то тварь съела все идеальное мыло, которое она сделала! Она посмела явиться сюда, в подходящее место для мыла, и сожрала его все!

Аури топнула ногой. Она от души надеялась, что жадная тварь будет дристать целый оборот! От души надеялась, что ее от дриста вывернет наизнанку, и задом наперед, и что она провалится в трещину, и потеряет имя, и сдохнет в одиночестве, пустая-препустая в гневной тьме.

Она швырнула клочок шерсти на пол. Попыталась пропустить волосы сквозь пальцы, но нечесаные волосы застряли. На миг ее колючие глаза переполнились слезами, но Аури сморгнула их обратно.

Вся раскаленная после Пекарни, обливающаяся потом от ярости и неправильности происходящего, Аури повернулась и вихрем унеслась прочь, сердито шлепая по камням босыми ногами.

* * *

Возвращаясь в Мантию, Аури выбрала путь покороче. Вся чумазая и измазюканная, она улучила минутку, чтобы окунуться в бассейн на дне Серебряной Дюжины, и ей стало чуточку получше. Это, конечно, не настоящее мытье. Так, ополоснуться. И холодно вдобавок. Но все же лучше, чем ничего. Хотя и ненамного. Луна чуть заметно заглядывала сквозь решетку вверху. Но луна была доброй и далекой, так что Аури не возражала.

Выбравшись из воды, она встряхнулась и растерла ладонями мокрое тело. Вернуться в Пекарню, чтобы обсушиться, и думать было нельзя. Только не сегодня! Она посмотрела на лунный свет, заглядывающий сверху сквозь решетки, и только-только начала выжимать из волос воду, как вдруг услышала: всплеск. Писк. Вопль отчаяния.

Она заметалась в панике. Иногда заблудившиеся существа находили дорогу на дно Дюжины и падали в бассейн, пытаясь напиться.

Она чуть с ума не сошла, пока его отыскала. Этот чертов ужасный мерцесвет, казалось, отбрасывал больше теней, чем разгонял. И эхо, эхо звучало со всех сторон, рассыпаемое трубами и водой Серебряной Дюжины, так что слух почти не помогал.

Но наконец она его нашла. Крохотное существо, пищащее и слабо барахтающееся в воде. Совсем малыш, еле научившийся передвигаться самостоятельно. Аури ухватилась за какую-то скобу и потянулась над водой, задрав одну ногу для равновесия и подняв руку выше головы. Она растянулась, как танцовщица. Рука описала плавную дугу и окунулась в воду, мягко подхватив промокшее создание…

И оно ее укусило! Вонзило зубы в мясистую часть кисти между большим и указательным пальцами.

Аури заморгала и подтянулась обратно на бортик, бережно держа в руке маленького скунса. Он брыкался и отбивался, и ей пришлось стиснуть его крепче, чем хотелось бы. Если бы он плюхнулся обратно в воду, он мог бы наглотаться воды и утонуть прежде, чем она успеет его найти и достать.

Встав обеими ногами обратно на камень, Аури сделала крохотному скунсу клетку из пальцев у себя на груди. Для лампы рук не хватило, и Аури доверилась лунному свету, взбегая по Старым Мосткам. Звереныш барахтался и царапался у нее на груди, пытаясь освободиться, и укусил ее второй раз, за подушечку мизинца.

Но к тому времени Аури уже добралась до ближайшей решетки. Она подняла руку и вытолкнула бедное заблудившееся создание наружу. Прочь из Подсветья, обратно на его законное место, в ночь, к маме, мусорным бакам и мостовым.

Аури спустилась обратно на дно Серебряной Дюжины и окунула болезненно пульсирующую руку в воду. Болело довольно сильно, но, по правде сказать, сильнее всего пострадали ее чувства. С нею уже лет сто никто не поступал так по-хамски.

Пока Аури натягивала через голову платье, сердце у нее в груди было черным и тяжелым. Сегодня даже платье не сидело на ней как следует. В желтом свете казалось, будто все вещи злорадно ухмыляются ей. И волосы, волосы были ужасные!

Аури пошла обратно в Мантию, кружным путем, чтобы миновать Тамбур и не видеть себя в зеркале. Войдя в Порт, она увидела, что почти все здесь не так. Ну да, конечно. Просто день такой.