Спокойной ночи, Марисабель

«Меня не оставляла мысль о родителях. Ведь после того, как нас посадили в эти ужасные вагоны, я их больше не видела. И вот через три года моей жизни в Казахстане узнаю, что мои родители находятся в 250 километрах от нашего села Каспан, совхоз Ленинский, где нас разместили. Мне передали записку. После того, как немного устроились на чужбине, мы начали передавать записки друг другу, чтобы все знали, кто и где находится. Я не находила себе места от счастья. Но просто так поехать туда я не могла, нам не разрешали выходить из села без разрешения коменданта. Я начала упрашивать начальство разрешить мне поехать туда, но они смотрели на меня, как на ненормальную. Они повторяли одни и те же слова: „Поездки к родственникам не разрешены!“. Я не знала, что делать. Начала ходить во дворы к казахам и просить любую работу. Было все равно, что за работу они мне предоставят, главное накопить денег, чтобы увидеть папу и маму. Так прошел год. Денег было достаточно и начальство к тому времени более или менее смягчилось. Было страшно ехать одной, но желание увидеть родителей было сильнее. Невозможно описать то, что я испытала, увидев родителей. Мы пробыли вместе одну неделю, надо было возвращаться. Их комендант оказался намного добрее нашего и разрешил моему отцу проводить меня до нашего селения. Ехали в санях, это была самая счастливая поездка в моей жизни. Дорога была долгой, было очень холодно, морозно, но я этого не замечала. Главное — мы встретились, родители и братья — все живы, чего еще мне нужно? После этого мы все виделись чаще, но всегда об этом нужно было уведомлять начальство, то есть коменданта», — рассказывала бабушка. Он все записывает: это домашнее задание, которое дали в школе. Тема сочинения: «Депортация в рассказах очевидцев».

«Марисабель, мне так стыдно. Нас в школе попросили написать сочинение на тему выселения чеченцев по воспоминаниям наших бабушек и дедушек. Я не знал всего этого. Им столько всего пришлось пережить! Почему они никогда не рассказывали про выселение? Это ведь так сложно все в себе держать. Когда бабушка рассказывала, то слезы так и лились у нее из глаз. Интересно, когда я стану таким старым, я тоже никогда не буду говорить о том, что пережил? Останусь ли я таким добрым, как они?

Спокойной ночи, Марисабель!»

* * *

Тамерлан с детства страдал бронхиальной астмой. У него была аллергия на фрукты и овощи красного цвета, на пыль, на мучные изделия, на перо и пух птицы, на шерсть. Каждый раз при соприкосновении с этими элементами у него начиналось удушье и кашель. Его спасала только специальная лекарственная аэрозоль. Тамерлан назвал ее «пшикалкой». После применения лекарственной «пшикалки» приступы одышки проходили. Родители пытались вылечить Тамерлана. Водили по больницам. Но врачи говорили, что они бессильны, что болезнь может пройти с возрастом. Советовали два раза в год ездить на море.

— Он задыхается, аэрозоль закончилась, — в доме паника. Тамерлан мечется на полу, громко дышит. Все его тело стало красным, а футболка мокрая от пота. — Тамерлан, пожалуйста, все будет хорошо! — плачет над ним мама. Отец пытается взять его на руки, но Тамерлан не отпускает мать.

— Мама, помоги мне! — хрипит он, вены на его шее вздулись. Казалось вот еще чуть-чуть и он задохнется. Сестра плачет, она знает, что аптеки не работают, и купить лекарство невозможно.

Вдруг мама резко вскакивает: «Лед! Быстрее принесите лед!». Отец бежит во двор и приносит сосульку. Мама крошит ее на мелкие кусочки: «Глотай, глотай быстрее!» Этот рецепт из народной медицины спас Тамерлана. Он потихоньку пришел в себя. Мама знала еще много способов лечения. Когда все бежали в подвал, она с сыном оставалась дома, потому что ему нельзя было долго находиться в сырости. Они укрывались пледом и просто лежали на полу в доме, крепко обнявшись, пока не пройдет обстрел или бомбежка. И мама при этом пыталась рассказывать что-нибудь смешное, чтобы отвлечь его от взрывов.

«Марисабель, ты здесь? Вчера мне было очень плохо, закончилась „пшикалка“. Я держусь, как могу. Но мне трудно, очень трудно. Мне страшно, я не хочу умереть от приступа удушья. Хоть бы быстрее закончилась война, и заработали больницы».

* * *