Спокойной ночи, Марисабель

Отец Тамерлана во время войны хоронил людей. Странно было видеть, как стал одеваться папа. Вместо обычного хорошо отутюженного костюма на нем теперь висели спортивные брюки, «олимпийка», а сверху большая дутая куртка. Вместо ботинок — развалившиеся спортивные кеды. Эта обувь досталась ему от чеченского боевика, папе стало жаль военного, и он отдал ему свои новые зимние сапоги, свитер, обувь, куртку. А сам теперь ходил в этих обносках. После окончания боевых действий МЧС и Красный Крест очищали город от трупов, а папа и другие односельчане хоронили их на местном кладбище. Тамерлана туда не пускали, но он знал, что некоторые трупы привозят без рук или ног, или без головы, а некоторых обгрызли собаки. Они почти все без документов, папа их фотографирует или записывает особые приметы, или одежду. Это нужно для родственников, которые будут их потом искать. Вместо необходимой надгробной каменной плиты — чурт, — они ставят дощечку с номером. После кладбища отец приходит уставший и хмурый, уходит в свою комнату и не разговаривает ни с кем. Мама просит детей не шуметь, а сама, выполняя работы по дому, молча плачет. Тамерлан понимал тогда, что его отцу тяжело видеть трупы, разорванные на части. Однажды он нарушил запрет отца и пришел на захоронение. То, что он увидел, повергло его в шок. С громким криком он побежал от кладбища, отец еле догнал его. Но успокоить Тамерлана было невозможно, у него началась истерика. «Увезите меня отсюда! Я тоже хочу в Ингушетию! Я не хочу видеть войну!» — кричал он.

И Тамерлан стал сбегать из дома. Он ничем не объяснял свое поведение. Его находили в разных местах. Родители понимали, что ему и без их наказания тяжело.

— Ну почему, скажи? Ну почему ты убегаешь? Объясни нам, наконец.

— Я не знаю, — только и мог выговорить Тамерлан.

— Может, мы тебя чем-то обидели? Скажи, что тебя не устраивает?

После долгого молчания Тамерлан внимательно посмотрел на маму и сказал:

— Война меня не устраивает, война! Я хочу одеваться так, как я хочу. Хочу кушать фрукты, сладости, рыбу. Хочу заниматься спортом, рисовать, танцевать. Хочу гулять поздно ночью, хочу допоздна играться. Я не хочу бояться военных, не хочу прятаться в подвалах. Мне надоело все, понимаете? Я устал от этой войны! — кричал он.

— Война скоро закончится, — только и смогли сказать родители.

— Когда она закончится? Скажите точное число, месяц, год!

— Мы должны быть сильными. Ты же мужчина.

— Я устал быть сильным, понимаете, устал! Лучше бы меня убили. Ну почему этот снаряд не попадет в меня и меня не станет? Почему пуля не попадает в меня? Почему гибнут люди, а я почему-то не умираю?

— Не говори так. Все в руках Аллаха! Что изменится, если ты будешь продолжать убегать из дома?

— Ничего! Ничего не изменится. Как и не изменится, если не стану убегать из дома. Я так устал от всего!

Из личного дневника Тамерлана:

«Марисабель… Пожалуйста, забери меня отсюда. Сделай это тогда, когда я буду крепко спать. Я так устал. Война — это очень и очень плохо. Успокой мою душу и перенеси меня в царство Добра и мира. Пусть там будет обилие разноцветных красок, как в моем калейдоскопе. Мне хочется насытиться разноцветной жизнью».

* * *

Что такое «зачистки»? Это когда военные проходят по дворам и ищут боевиков или оружие, это формальная версия. А неформальная — военные «зачищают» все, что плохо лежит у населения. Во время обысков случались курьезы. Так во время одной из зачистки всем мужчинам федералы задавали один и тот же вопрос:

— Воевал? За кого воевал?

Этот вопрос они задали Ахмеду, соседу Тамерлана, который был известен тем, что никогда не врал. Тамерлан замер, услышав вопрос, который тому задали, ведь он не сможет соврать.

— Воевал? — спросил российский военный.

— Да, воевал, — спокойно ответил Ахмед.

— За кого воевал? За Дудаева или за Ельцина?

— Я воевал за Дудаева.

— Ну, тогда пошли с нами.

Сестра Ахмеда стала громко плакать.

— Пожалуйста, отпустите его. Вы знаете, он врет, он вообще на голову тронутый.

— Женщина, отойдите.

И его, как и других задержанных, повели на совхозный ток. Туда же сбежались плачущие женщины и дети.

Через два часа Ахмеда и остальных мужчин отпустили. Они шли избитые, но счастливые, что их отпустили. А могли расстрелять или увезти с собой. Единственный Ахмед не был побитым. Все с удивлением стали спрашивать, почему его не побили. Оказывается, кто-то из военных, главный, попросил не бить Ахмеда, он сказал: «Хоть один в деревне смелый нашелся!»