Спокойный хаос

Итак, пришла Элеонора Симончини. Она стала вести себя со мной с какой-то агрессивной интимностью, мне от этого было неловко. Начала с последних новостей. Она поставила меня в известность, что вышвырнула из дома этого ублюдка (она так его и назвала: ублюдок!) Надо признать, что сейчас ее манерам было далеко до той торжественности, с какой два дня назад она бросила обручальное кольцо в канализацию. Ничего похожего. Наоборот, она была в отличном настроении, и изо всех пор ее натуры хлестала энергия, как будто за эти сорок восемь часов она осознала, что единственным ее желанием было избежать смерти от руки супруга, чтобы тут же избавиться от него по самым уважительным в мире причинам; по своей природе это была физическая энергия в чистом виде, как будто энергия отдачи от удара, который она получила в результате такого открытия, разрядилась прямо в ее тело, и она, наконец, смогла сбросить с себя оковы давно уже испытываемого унижения. Она рассказала мне, что представила на рассмотрение этого ублюдка проект договора на развод и раздел имущества по взаимному согласию, составленный ее швейцарскими адвокатами; согласно этому договору с ней оставались дети и все движимое и недвижимое имущество, и таким образом она становилась более состоятельной стороной, а своему супругу она признавала до издевки смехотворную сумму в 1032,91 евро в месяц, равную заработной плате матроса по имени Оресте, заведовавшего яхтой, которую она подарила этому ублюдку по случаю пятнадцатилетнего юбилея супружеской жизни; получалось так, что отныне эта яхта будет составлять его самую значительную личную собственность; с веселым видом она перечислила мне все дорогостоящие капризы своего мужа, которые теперь уже этот ублюдок не сможет себе позволить, (начиная от коллекционирования произведений искусства в стиле модерн и заканчивая спонсорством команды по водомоторному виду спорта) и прокомментировала все наказания, которые грозили обрушиться на его голову, осмелься этот ублюдок отвергнуть ее предложение. А потом с таким видом, как будто это имело отношение к плану ее мести, она заявляет, что этот конец недели проведет в своем доме в Роккамаре, и если бы и я там оказался, мы могли бы встретиться. Ее энергия, до этого момента обращенная против мужа, сейчас сконцентрировалась на мне, усиленная немногочисленными примитивными элементами: духи, лукаво опущенный взгляд, элегантная одежда хищницы, фраза в условном наклонении, и все это создало поразительное по своей силе сексуально-энергетическое поле, мне даже показалось, что в карман моего пиджака она сунула что-то вроде чека. На, возьми, заполни и получи наличные. Вон она, наклонность мира…

Ну вот, теперь я здесь, стою в майке, курю сигарету на веранде дома, в котором только два месяца назад умерла моя женщина. В тропической ночи светит полная луна, теплый ветер слегка колышет кроны сосен, а я, как какой-нибудь ничтожный молокосос, приготовился послать смску. «Путь свободен», — вот какая фраза во всей своей кровожадной, гормональной абсурдности мерцает на дисплее моего мобильного. Я еще не отправил это сообщение. Пока что эту пулю я держу в стволе и не нажимаю на курок. И вовсе и не нерешительность сдерживает меня, на самом деле я прекрасно отдаю себе отчет в том, что, в конце концов, я нажму на кнопку, и это сообщение полетит по назначению, но я пытаюсь стереть его из своей памяти, хотя бы временно, я пытаюсь подумать о себе так, каким меня представляет Карло: неприкаянным, как соло на трубе, в этой чудесной ночи; меланхоличным, добродушным, погруженным в свое горе и преисполненным чувством долга держать свою боль как можно дальше от комнаты, где спокойно спит моя дочь, — хотя, по правде говоря, сейчас бы я охотнее проглотил две-три рюмки рома, чтобы облегчить тяжкую ношу, свалившуюся мне на плечи. Американский кинематограф переполнен героями: Грегори Пек, Джеймс Стюард, Генри Фонда, Кевин Костнер. Как ни посмотри, до сих пор я мог бы еще стать одним из них, ведь я еще ничего такого, чего они никогда бы не сделали, не совершил. Если бы вдруг горе обрушилось на меня здесь и сейчас, если бы боль, затаившаяся в жизнях других людей, наконец, перестала ходить вокруг да около меня, и хоть бы один раз в жизни вонзила свои кривые клыки мне в живот, я бы и вправду смог стать таким, как они. Ведь я готов к этому, уже два месяца, как я готов и только и жду, когда начать страдать…

«Путь свободен».