Спокойствие, босс! или Ловушка для писательницы

Мы свернули не туда.

Я поняла это не сразу, так как Эд отвлекал меня музыкой, шутками, вопросами и даже конфетами, их он упорно предлагал попробовать, уверяя, что этот шоколад с желейной начинкой – ни с чем несравнимое удовольствие. Когда же я обнаружила подсвеченную зелеными огнями городскую ратушу, которую мы никак не могли проезжать, если направлялись в район таунхаусов, где проживал эр Грэм, его младший братец загадочно улыбнулся, подмигнул и сказал, что у него для меня сюрприз.

– Какой еще сюрприз на ночь глядя? – нахмурилась я, помня об обещании, данном боссу. За слова свои я привыкла отвечать, так что кататься по городу вместо того, чтобы ехать домой, мне не хотелось.

– Сейчас же вечер, – вернул мне мои же слова хитрый плут, сидящий за рулем. – Да расслабься ты уже, Мэгги, – протянул он, улыбаясь. – Мы ненадолго.

– Что ненадолго? Куда?

– Место одно офонарительное покажу тебе и наш с друзьями проект.

– А можно мне все это завтра днем посмотреть? – попытала удачу я, однако Эдвин был непреклонен.

– Нет. Днем не тот эффект.

Он уверенно гнал, виртуозно обходя камеры на дорогах, а я сидела и думала, что не стоило садиться в его машину. Вдруг он в связке с Вероникой и Мирандой работает? Сейчас как начнет убеждать меня отказаться от Ги. С другой стороны, босс нормально общается с ним с единственным из всей семьи Ли. Да и дар мой молчит, не чуя от водителя никакого негатива. Значит, парень, действительно, подготовил что-то интересненькое и, пользуясь случаем, решил показать это мне прямо сейчас. Такая порывистость и безбашенность как раз в его стиле.

– Эд…

Я прищурилась, разглядывая профиль парня, который в полумраке салона казался рубленным черным силуэтом: острый нос, квадратный подбородок и длинная линия лба с неожиданно зачесанными назад волосами. Почуяв мой взгляд, Эдвин обернулся, сверкнув белозубой улыбкой и серебряным пирсингом в брови.

– Да, Мэгги? – мурлыкнул он в своей обычной манере, сильно напоминавшей флирт. И я вновь прислушалась к его эмоциям, но никакой похоти не ощутила. Значит, меня не соблазнять за город везут, и точно не насиловать. Уже хорошо.

– Ты откуда у торгового центра взялся? Только не говори, что опять случайно.

– Не веришь в судьбу? – усмехнулся собеседник.

– Верю, что человек кузнец своего счастья, – ответила уклончиво, так как в судьбу я все-таки верила, но точно не в сочетании с фамилией Ли. Неожиданные явления Вероники, ее мачехи и младшего брата все больше напоминали часть коварного плана, а не стечение обстоятельств. – Тебе мама сказала, что я там, да? Специально меня караулил? – спросила в лоб.

– А если и так, то что? – нагло ухмыльнулся парень.

– Ничего, просто… зачем?

– Сказал же, сюрприз тебе приготовил.

– Какой?

– На то он и сюрприз, чтобы не рассказывать раньше времени, – заржал поганец, а я, понимая, что эту информацию пока что выяснить не получится, вернулась к прояснению других немаловажных моментов.

– А возле издательства в пятницу мы тоже неслучайно встретились, да?

– Мэгги, зая… да у тебя паранойя! – продолжал веселиться Эдвин, поглядывая периодически на меня. – От братишки моего заразилась? Это он у нас никому не верит и всех в чем-то подозревает. Как ты с ним уживаешься?

– Молча, – буркнула я, расстегивая сумку, чтобы достать зерофон. – Кстати, о нем. Надо позвонить.

– Так и отчитываешься перед Ги за каждый свой шаг? – скривился парень. – Ты же взрослая свободная девушка. Или нет?

– Иногда лучше отчитаться – нервы целее будут, – пошутила я, глядя на пропущенные вызовы.

После моего последнего сообщения их было несколько. Звук я, конечно, отключила, дабы не отвлекаться на зерофон в общественном транспорте, но это ведь не значит, что эр Грэм перестал мне звонить. Выяснять с ним отношения и, тем более, оправдываться в присутствие Эдвина, хотелось еще меньше, чем при незнакомых пассажирах автобуса, поэтому я открыла мессенджер и… вопросительно посмотрела на парня.

– Мы когда обратно?

– Через полчаса – час, – сказал он, выезжая из города.

– То есть пишу, что буду дома через час?

– Напиши, через полтора, чтобы наверняка, – предложил парень.

Я, кивнув, так и поступила.

Некоторое время спустя…

Это была какая-то странная школа. Заброшенная, частично развалившаяся, еще и расположенная в лесу, где рядом ни одного жилого дома. Но удивляло все же другое – здание изначально напоминало подкову. В центре находился большой двор с изрядно разросшимся садом, некогда покрытый стеклянным куполом, его отдельные части скалились сейчас острыми осколками в свете редких фонарей, наличие которых в этом забытом всеми месте вызывало недоумение. То есть даже не наличие, а то, что фонари работали.

– Тут есть электричество? – спросила я, не горя желанием покидать уютный и безопасный автомобиль, припаркованный напротив покосившихся кованных ворот, одна створка которых была выломана. Не школа, а дом ужасов какой-то. Мне точно надо туда идти?

– Не! Мы генератор подключили, – просветил меня Эд, хвастаясь своими трудами.

– Мы? – Я вопросительно посмотрела на парня, который вышел из машины и, обойдя ее, открыл мою дверцу.

– Мы с ребятами. Планируем тут устраивать крутые квесты с последующими гонками. Будет супер! Пошли, покажу, – схватив за руку, он буквально выдернул меня с кресла, вынуждая следовать за ним в недра мрачной заброшки.

Пакет с покупками, сумочка, зерофон – все осталось в машине, которую он даже закрыть не удосужился. А все потому, что этот придурок упрямо тянул меня за собой, не желая слушать никакие возражения. Вероятно, решил, что я просто трушу.

– Отпусти меня, Эд! – рявкнула на середине двора, выдергивая запястье из его цепких пальцев. – Хватит уже. Иду я, иду… не видишь, что ли?

– А вдруг сбежишь? – пошутил он.

– Чтобы пройти квест в жанре хоррор? – ответила я, нервно дернув уголком губ.

– Догадалась, да? – зловеще прошептал мой спутник и… заржал. – Ой, Мэгги, ты такая хорошенькая, когда боишься.

Ему было весело, мне – не по себе, хотя никакой угрозы от парня я по-прежнему не улавливала. Хотелось поскорее вернуться домой… к Гидеону, но отказаться от экскурсии, ради которой меня сюда привезли, я, увы, не могла. Вернее, могла, только вряд ли Эд стал бы меня слушать. Он с упоением рассказывал, поднимаясь по засыпанной строительным мусором лестнице, где у них будут спрятаны подсказки, какие планируются задания и что за приз получит победитель.

Фонарик был только у него, поэтому я покорно шла рядом, иногда позволяя брать себя за руку. В другой ситуации, наверное, даже прониклась бы – интересная же затея, но сегодня сердце было не на месте. Недопонимание с боссом, слова его матери, злой язык офисной сплетницы – все это изрядно подпортило мне настроение, так что протащиться от игры, активно рекламируемой Эдвином, у меня никак не получалось.

Проходя мимо вереницы полуразрушенных помещений с зияющими провалами окон, я вздрогнула, заметив две пары светящихся глаз, но быстро сообразила, что это кошки. Пару раз споткнулась, так как на полу чего только не валялось, а света от фонарика катастрофически не хватало. А в довершение всего еще и ладонь оцарапала, схватившись за перила с торчащим из них гвоздем.

– Эд, я уже впечатлилась, – проныла очень по-девчачьи. – Может, поедем обратно?

– Еще немного: крышу покажу с инсталляцией и поедем, – пообещал он, разглядывая мою царапину, на которую, немного помедлив, подул, а потом и вовсе лизнул кончиком языка закровившую ранку.

– Спятил? – отдернула руку я.

– Чуть-чуть, – широко улыбнулся этот… псих.

Может, у них легкая шиза наследственная? Просто у каждого из детей Миранды она своя. Ги никому не доверяет, Вероника одержима сводным братом, ну а Эд, похоже, адреналинщик с повадками вампира.

– Ты только прочувствуй это! – отпустив меня, парень вбежал вверх по ступеням и осветил фонариком свое лицо. Рот до ушей, глаза блестят, как у безумца… ну точно маньяк! Пресветлая Ильва! С кем я связалась? – Какая свобода для творчества. Ты же художница. Должна меня понимать.

Я кивнула, мол, да, понимаю, хотя в упор не помнила, чтобы рассказывала ему про свои иллюстраторские потуги. Разве что Гидеон проговорился, например, когда брат в пятницу к нему заходил. Они тогда долго на кухне говорили, прежде чем босс явился ко мне с разборками насчет сережки.

Кстати, о ней…

– Эд, скажи-ка… – поднимаясь следом, пропыхтела я. – Ты зачем чужое украшение за мое вчера выдал?

– Нужен был повод, чтобы войти в дом. Братик мой на редкость негостеприимный хозяин, – съязвил он, выходя на крышу. Дверей в этом здание не было, хотя петли намекали на их прежнее наличие.

– Только поэтому? А если бы он на крыльце серьгу забрал, а тебя отправил восвояси?

– Ну не отправил же!

– Нет, но… Оу!

Я тоже вышла на залитую зеленым светом напольных фонарей площадку, на которой стояли какие-то жуткие чучела со светящимися глазами. Меня чуть кондрашка не хватила, когда я эту ИНСТОЛЛЯЦИЮ узрела. Понятно теперь, зачем Эд меня в темное время суток сюда притащил – днем такого эффекта точно бы не было.

– Круто, да? – самодовольно усмехнулся парень, явно ожидая похвалы.

– Гм, – выдала я, сглотнув. – Грим и костюмы на высоте, и работа со светом хорошая, – проговорила, невольно вспоминая ужастик, который смотрели вчера с боссом. Вот бы сейчас там очутиться, а не тут. На пропахшем пивом диване… в надежных и крепкий объятиях оборотня. – Согласна, очень круто! А теперь уже можно возвращаться? – спросила с надеждой.

– А поиграть? – крутанувшись на месте, Эдвин повернулся и уставился на меня, направив в глаза луч фонаря.

– Прекрати дурачиться! – воскликнула я, прикрывая рукой лицо. – Что за детский сад, Эд?

– Сыграем в «правду или действие», Мэгги, – медленно приближаясь, заявил этот чокнутый, который долгое время маскировался под нормального. – Действием будет… да хоть полет.

– Какой, к бирсам, полет? Ты пьян? – спросила я, отступая. Он двигался на меня, а дар мой все так же считал, что у парня нет никаких дурных помыслов.

Эмпатия в очередной раз дала сбой или Эдвин на самом деле не желает мне зла? Хотела бы я знать!

– Я трезв, как стеклышко, моя мила Мэгги. А полет… Ну, как какой? Красивый и незабываемый… с крыши, – мечтательно произнес парень, глядя в сторону невысоко бордюра.

Тьма! У него точно крыша поехала. Может, Вероника и его чем-то опоила перед поездкой ко мне?

Больше я вопросов не задавала – развернулась и пулей бросилась вниз, не разбирая дороги. Было темно и страшно, а за спиной, точно тревожный гонг, слышались громкие шаги Эдвина.

Кажется, мне хана.

Там же…

– Тебе нравится мой брат? – идя за мной по пятам, громко спросил Эдвин-псих.

– Нет. Да и какая разница? – крикнула я, споткнувшись об валявшуюся на полу доску. Чудом не упала, но щиколотка ныла, и оттого я немного прихрамывала.

Мы находились на втором этаже: он охотился, я по его сценарию убегала. Парня очень забавляла эта игра, меня пугала до дрожи. Он мерно щелкал фонарем, то зажигая его, то погружая во тьму широкий коридор, но при этом двигался легко и непринужденно, будто обладал зрением двуликого, я же пробиралась к очередной лестнице практически наощупь. Дистанция между нами не сокращалась лишь потому, что Эду так нравилось. Реши он поймать меня прямо сейчас – и я бы даже пикнуть не успела, не то что сбежать.

Пользуясь тем, что парень упивается затеянной охотой, я тянула время, разговаривая с ним и присматривая какое-нибудь оружие для самообороны. Болтливость, как показывал опыт, в критической ситуации была моей самой сильной стороной. На что я рассчитывала, ведя поддерживая этот навязанный диалог? Сама не знаю. На подходящую палку, которая прыгнет ко мне в руки из очередной кучи мусора, на удачу, которая поможет выбраться из здания и спрятаться в саду, а еще лучше – в лесу, или на то, что Эдвин Ли, наконец, остановится и скажет: «Мэгги, детка… это же просто шутка!»

– Да в принципе, уже никакой, – задумчиво протянул преследователь.

– А раньше, значит, разница была?

– Конечно! – охотно ответил он. – Раньше у тебя был шанс уйти с работы, из дома и из жизни моего брата, как ты, кстати, и собиралась. Или врала?

– Не врала. – Глаза начали привыкать к темноте, и следующее коварное препятствие я перепрыгнула, не задев. – Почему сейчас нельзя уйти? Еще же не поздно.

– Прости, малышка, но… Поздно! – убил мои надежды Эд. – Ги одержим тобой, он тебя не отпустит. А если сбежишь, из-под земли достанет. Я это вчера понял, когда братец чуть глаза мне не выцарапал за один лишь намек на интрижку с тобой. Печально, Мэгги, но… от тебя уже ничего не зависит, – вздохнул он, изображая фальшивую грусть. – Ты мне нравишься, – признался внезапно.

– Ты мне тоже, – решила сыграть на взаимной симпатии я, но не получилось.

– Ничего личного, Мэган. Просто сегодня ты должна умереть. Судьба, – хихикнул маньяк, все меньше напоминая Эдвина, которого я знала.

А может, я его вовсе не знала? Босс ведь не зря требовал держаться от его брата подальше.

– Гидеон в курсе, что я с тобой. Он это так не оставит! – выкрикнула, продолжая подбираться к лестнице, ведущей на первый этаж. Какого бирса они в разных частях здания? Архитектор как поиздевался!

– Гидео-о-он, – передразнил меня адский клоун, неприятно кривляясь. – А говорила, что он тебе не нравится. Лгунья!

– Ты не уйдешь от наказания, если…

– Если что? – перебил парень, перейдя с быстрого шага на бег, отчего я тоже ускорилась. – Если ты погибнешь? Так это же не убийство будет, а несчастный случай. Поторопилась и упала с лестницы, сломав себе шею. А я, как преданный друг, буду делать тебе искусственное дыхание под руководством оператора службы спасения. А потом еще порыдаю на похоронах и даже новый квест назову с твою честь. Такое всегда срабатывает.

– Всегда? – Я аж обернувшись от таких новостей.

– Думаешь, ты первая, кто мне мешает? – рассмеялся тот, кого я считала другом, и смех его, эхом отскакивающий от стен, казался безумным.

– Но почему? – взвыла я, краем глаза заметив кошек, сидящих в одном из классов. – Чем именно я тебе помешала, Эд? Все из-за твоей сестры?

– Из-за Веронички? – переспросил он, будто у него несколько сестер. – Не-е-ет, – протянул, опять двигаясь медленно, будто готовящийся к прыжку хищник. – Она просто орудие в моих руках. Такая предсказуемая, глупая стервочка, жаждущая новую игрушку. Такими очень легко управлять.

Фонарик снова начал щелкать в его руках, раздражая и звуком, и светом. Хотелось нырнуть в какое-нибудь помещение и слиться со стенами, растворяясь в темноте, но проклятый луч преследовал, не давая и шанса на спасение. В отчаянии я мысленно потянулась к кошкам, уговаривая как-то отвлечь моего преследователя, но сосредоточиться на приказе было крайне сложно, поэтому в успех не особо верилось.

– Из-за чего тогда? Или из-за кого? Ты боготворишь Гидеона и…

– Боготворю? – прорычал брат моего босса, почти как это периодически делал сам босс. – Я?! Его?! – он даже остановился, давая мне возможность увеличить дистанцию. – Да я ненавижу Гидеона Грэма!

О как! Неожиданно.

– Почему? – метнулась к лестнице я, невольно вспоминая, что этот псих мне пророчил сломать на ней шею.

– Мать с детства ставила мне его в пример, хотя сама даже не общалась с ним. Но каждый раз я слышал: «Ги то, Ги это, такой, сякой, эдакий…» – принялся охотно объяснять Эдвин, выплескивая на меня то, что скрывал от других. Я хотела задать новый вопрос, пользуясь его откровенностью, как он вдруг с усмешкой сказал: – Хочешь прикол, Мэгги? – Я хотела домой, в безопасность, но, не имея другого выбора, ответила: «Хочу». – Миранда родила двух сыновей от разных мужей, а любила всю жизнь только падчерицу, которая по крови ей никто. Вот такая у нас с Ги мамочка. Забавно, да?

– Очень! – без тени улыбки откликнулась я, выбегая в просторный холл, за зияющей дырой входа в который раскинулся спасительный сад. – Так значит, мое убийство – это месть Гидеону, который, по твоему мнению, мною одержим?

– И да, и нет! Для Ги у меня есть целый план, и женитьба на дурочке-Нике лишь первый из его пунктов, – съехав вниз по перилам, сообщил этот идиот. Точно адреналинщик! Без тормозов, да и без мозгов тоже. Еще и с психологической травмой, похоже… мамочка его, видите ли, в детстве недолюбила. – Я намерен забрать у него все, Мэг! Тебя, дом, квартиру, акции, жизнь. Это так вдохновляет! Эй, куда припустила? А ну стоять! – возмутился преследователь, рванув за мной, но, судя по звукам, замешкался и… – Твою мать! – взвыл он, шарахнувшись куда-то в сторону. – Твари хвостатые! – Очевидно, кошки, которые все-таки поймали мой ментальный зов, начали действовать. – Бирсовы ублюдки… Вонючки блохастые! Ненавижу котов!

Слушать брань сумасшедшего, возомнившего себя злым гением, я не стала. Выскочила во внутренний двор заброшенной школы и, пользуясь наличием фонарей, припустила со всех ног к… а куда, собственно, бежать? Затаиться в зарослях сада, пока Эд не видит? Что если найдет? У него ведь фонарик имеется. Или лучше рвануть к машине? Угу, чтобы этот слетевший с катушек гонщик еще и в автодогонялки поиграл. Такую смерть тоже легко списать на несчастный случай. Как тогда… на улице возле ресторана. Неужели лихачом за рулем белого седана тоже был Эдвин? Жуть! Куда же все-таки податься? В лес, больше некуда. Там темно и страшно, а еще водятся дикие звери, но… лучше звери, чем некоторые люди! Звери хотя бы не лицемерят. Так что шансов выжить с ними гораздо больше.

С этой жизнеутверждающей мыслью я и бежала дальше, не чувствуя ног, пока не поняла главное – шагов за спиной больше не слышно. Пролетев по инерции еще десяток метров, я обернулась. Никого за спиной не было. Прислушалась, решив, что чокнутый охотник готовит очередную ловушку – он же в этом месте не первый раз, знает тут все, как свои пять пальцев. Но звуки, доносившиеся до меня, были похожи не на шаги, а на яростные удары. Кого-то жестоко избивали в темном холле вселяющей ужас школы.

– Котики! – воскликнула я, теряя осторожность… и разум вместе с ней.

Схватив с земли кусок железной арматуры, я с той же скоростью рванула обратно… спасать моих хвостатых спасителей. Но спасать, как выяснилось, следовало самого Эдвина, над которым, точно демон возмездия, возвышался Гидеон, и выглядел он при этом так, что испугалась даже я. Босс же в боевом трансе сейчас грохнет собственного брата! И как потом ему с этим жить? А мне как?

Понимая, что этого никак нельзя допустить, я швырнула прут на пол, вызвав громкий грохот, который отвлек обоих. Оборотня от избиения валявшегося на земле парня, а Эда от… не знаю, от чего, но, судя по кровавой ухмылке на его окровавленных губах, придурок еще и язвил, провоцируя брата. Точно ненормальный!

– Все, хватит! – сказала я, неожиданно обретая уверенность, которой раньше не было и в помине. – Кошек распугали, – пробормотала, сама не понимаю зачем, потому что никаких кошек тут не было, разве что кот… который лев… большой и человекоподобный, если не считать когтей, вертикальных зрачков и шерсти, частично покрывшей его руки. – Я домой хочу, – шмыгнула носом жалобно, потому что босс так и не сдвинулся с места, хотя бить брата перестал. – Пожалуйста, Ги… пойдем домой, а?

Ночью...

Я стояла в душевой кабине уже туеву хучу времени. Вода стекала по моим плечам теплыми струями, а я смотрела в одну точку, прокручивая, как поставленный на повтор фильм, события сегодняшнего дня. Приезд Деймона, встречу с Мирандой Ли, болтовню сплетниц и выходку Эда… точнее, не Эда, а чудовища, впервые за период нашего знакомства показавшего мне свое истинное лицо. Не реши он устранить меня в этот день, как досадное препятствие, я бы еще долго считала его отличным парнем и хорошим другом. Веселый, игривый… безобидный. Тьма! Я же только утром думала, что от него на порядок меньше проблем, чем от Гидеона! Наивная доверчивая дура… эмпат без эмпатии! Как можно было ничего не почувствовать?

Вздохнув, я сделала воду прохладней, чтобы хоть немного взбодриться.

Ги сказал, что Эдвин всегда был таким: получал, что хотел, чего бы это ему ни стоило. Харизматичный, очаровательный и бесчувственный, он мог заморочить голову кому угодно. Я же, вероятно, не ощущала от него неприязни, потому что ее попросту не было. Дружил со мной Эд так же легко и с удовольствием, как и убил бы меня. Ничего при этом не ощущая. Брр-р! Истинный психопат!

Собственно… это все, что сказал мне босс.

Допросив по дороге к своей машине, Гидеон посадил меня за руль и отправил домой, велев запереться на все замки и никому, кроме него, не открывать. Сам же вернулся в здание школы, где мы оставили Эдвина. Я не хотела уезжать: боялась, что они снова сцепятся, а, учитывая разную весовую категорию, несостоявшийся убийца этот жизненный квест не переживет, но шеф успокоил, заявив, что, во-первых, он прекрасно отдает отчет своим действиям и добивать брата не собирается, а во-вторых, все происходящее – это семейные дела. Я не имею к ним никакого отношения, и мне точно не следует беспокоиться о ком-то из них.

Было немного обидно, но не настолько, чтобы спорить. Тем более, эмоции Гидеона я, в отличие от чувств его брата, читала, как открытую книгу, и никакой всепоглощающей ярости в них не было. Босс, действительно, взял под контроль свой гнев. Оставаться здесь и дальше, чтобы путаться у него под ногами, я не стала. К тому же он, насколько поняла, собирался отвезти Эдвина к родителям, а может, и в больницу, причем на его же машине, из которой забрал сумки и отдал мне.

За то, что поехала с Эдом за город, втык от Гидеона я не получила. Хотя и по головке он меня тоже за все это не погладил. Шеф был со мной не то чтобы груб… но точно скуп на слова. И на эмоции, к сожалению, тоже. Даже не обнял ни разу, а ведь я чуть не умерла сегодня.

Вздохнув, выключила воду. Постояла еще немного и все-таки вышла из душа, ступив мокрыми ногами на кафельный черный пол. Вода стекала с меня тонкими ручейками, падая прозрачными кляксами на плитку, но я не обращала на это никакого внимания. Поймав собственное отражение в зеркале, вздохнула опять. Кукольное личико и вселенская печаль в больших синих глазах. Синих, потому что зрачки расширены, и оттого небесная лазурь радужек начала напоминать предгрозовое небо.

Осознания, что побывала на волоске от смерти, не было. То есть умом я это понимала, но прочувствовать не могла. Все случилось слишком быстро и неожиданно, да и закончилось примерно так же. Итог – пара царапин, очередное разочарование в людях и… много мрачных дум, замешанных на чувстве вины и беспокойстве за эра Грэма. Почему он так долго не возвращается? Правильно ли я поступила, когда уехала, выполнив его приказ? Могу ли я ему позвонить, или лучше не отвлекать босса после всех тех проблем, в которые его втянула.

Продолжая терзаться сомнениями, я вытерлась и, надев нижнее белье, накинула сверху новый шелковый халатик. Не для красоты или чего-то там еще… хотя, может, и для этого, ведь из двух купленных сегодня комплектов я выбрала черный. В доме по-прежнему стояла гнетущая тишина, поэтому я, уверенная, что никого здесь нет, вздохнула в третий раз и направилась в свою комнату. Распахнув дверь, вскрикнула, едва не заработав сердечный приступ – Гидеон (уставший, мрачный и какой-то серый) сидел в моем мобильном кресле, не включая лампу. Если бы не свет от работающего компьютера, я бы его и не заметила.

– Присядь, – кивнул на кровать он, и я послушно опустилась на край кровати, сложив на коленях руки, как прилежная школьница. – Если все еще хочешь съехать…

– Не хочу.

– Нет? – Он вскинул голову, рассматривая меня. Одностороннее какое-то изучение – ночное зрение ведь только у него. – А я решил тебя отпустить… – произнес босс задумчиво. – Пока окончательно не разберусь со змеиным гнездом из дома Ли.

– Свет зажги, – попросила я. – Или зажгиТЕ? – уточнила, проверяя на каком этапе наши отношения.

– Как больше нравится, – сказал он, и я кивнула.

Гидеон щелкнул выключателем, и лампа, прикрученная к столу, вспыхнула. На мгновение я прикрыла глаза, но быстро проморгалась и, натянуто улыбнувшись, посмотрела на мужчину. На самом деле, уставший… осунувшийся, растрепанный. Сказала бы небритый, но с этим у эра Грэма было все в порядке. Глаза прищуренные, что не ново, губы сжаты, на щеках играют желваки. Эмоциональный же фон… м-м-м… никакой. Раздражения нет, злости тоже. Никакого явного негатива, разве что присутствует некая обеспокоенность, но причин ее мне, увы, не понять. Хотя можно попробовать угадать или лучше спросить.

– Что с Эдвином? – начала прощупывать почву я. И практически спокойный фон всколыхнула яркая вспышка неприязни. Ко мне или к брату-предателю?

– После всего, что он пытался сотворить, ты о нем волнуеш-ш-шься? – прошипел эр Зверь, вновь напоминая себя прежнего. Я так этому обрадовалась, что улыбнулась. – Почему смеешься? – нахмурился оборотень.

– Потому что вы… ты… сердишься.

– Тебя это радует?

Я пожала плечами, не зная, что сказать. Он тоже молчал, и поэтому я решила объяснить свой интерес к судьбе Эда.

– Я волнуюсь… не о твоем брате, – сказала, прямо глядя на Гидеона. – Я просто не хочу, чтобы у тебя из-за него (и из-за меня тоже) были неприятности. Эдвин уже показал безграничный ресурс своей подлости. Кто мешает ему подать на тебя в суд за избиение? А то что он преступление задумал… так это мои слова против его. Кто я? Обычная девочка с улицы. Сирота без поддержки семьи. А он – местный плейбой, довольно известный в своих кругах гонщик, успешный манипулятор и богатенький папин сынок, которого родители отмажут от чего угодно. Судя по словам самого Эда, ему уже сходило с рук убийство. Искусный адвокат разнесет любое мое обвинение в щепки, потому что нет никаких доказательств – только слова. Мне нечего ему предъявить. Увы. В то же время побои на его лице и теле – идеальное свидетельство твоей жестокости. А я не хочу, чтобы ты пострадал! Из-за этого мелкого гаденыша и… из-за меня, – повторила шепотом.

– Не пострадаю, – немного помолчав, успокоил оборотень.

– А…

– Брат жив, но нездоров. Психически уж точно. Дальше о нем позаботятся родители.

– Ты уверен, что он или они не начнут нам мстить?

– У меня достаточно сил, связей и средств, чтобы эры Ли трижды подумали, прежде чем решились на такую глупость.

– Но если вдруг…

– Ты ведь уже знаешь, кто мой дед, так? – Мягко перебил Гидеон. Я кивнула. – Так вот, Мэг… пытаться мстить мне – это все равно, что плюнуть в многочисленный львиный клан, который в случае любой агрессии разом забывает о внутренних разногласиях, чтобы единым фронтом противостоять врагу. Скажи, ты серьезно думаешь, что мелкий чиновник и истеричная эра с избалованными детками, по которым психушка плачет, рискнут связаться с кланом Шейнов?

И опять я пожала плечами, не зная, что ответить. Интересно, а если я как-то обижу босса… меня тоже придет карать весь львиный «прайд»?

Мы немного помолчали, а потом он сел ровнее, впился пальцами в подлокотники и, не сводя с меня пристального взгляда, заговорил.

– У меня сложный характер, Мэгги. Некоторые даже считают, что поганый. Я требовательный и не всегда терпеливый. Эгоистичный, вспыльчивый, хотя и умею держать себя в руках. Мстительный… увы. Кошачьим такое свойственно. Впрочем, это не означает, что я не знаю границ. Еще я терпеть не могу тратить деньги бесцельно… – Заметив сомнение на моем лице, он пояснил: – В ресторане я заказал много блюд, чтобы узнать твои вкусы. У этого расточительства была вполне определенная и очень важная для меня цель.

– Понятно. – Я улыбнулась, решив про вечернее платье в три моих зарплаты не вспоминать – он и для его покупки найдет вескую причину, хотя никто не мешал ему взять наряд в прокат.

– Дальше… – Гидеон чуть нахмурился, будто что-то вспоминая.

– Думаете, какие еще недостатки забыли перечислить? – не сдержалась от подколки я. Он выглядел таким забавным, расписывая свои отрицательные черты, что захотелось его обнять. Или не поэтому захотелось? – Могу подсказать.

– И какие же? – заломил бровь оборотень.

– Ревность, – шепотом произнесла я. – Беспочвенная.

– Это ты так считаешь, – парировал он. – У меня же был миллион поводов ревновать и ни одного, чтобы не сомневаться в твоей…

– В моей? – переспросила, когда Гидеон замолчал.

– В том, что я тебе, действительно, нравлюсь. Чувства, Мэгги, для меня, как зыбучие пески. Я никогда никого по-настоящему не любил, кроме отца. Даже деда я не люблю, зато искренне ценю и уважаю. Женщины, с которыми сводила судьба, либо предавали меня, либо пытались использовать, либо сразу обозначали отношения как взаимовыгодные. Последний вариант был оптимальным. Но ты… – Он поднял руку, будто хотел дотронуться до меня, однако тут же положил ее обратно на подлокотник. – Ты сломала эту устойчивую схему, пробралась в мой ближний круг, в мой дом, в мои мысли и, бирс бы тебя побрал, завладела сердцем.

– Поэтично, – пробормотала я немного растерянно.

– При чем тут поэзия? Мое сердце бешено бьется, когда ты рядом, болезненно сжимается, если ты в опасности, и замирает от одной только мысли, что я больше тебя не увижу.

– Уже не так поэтично, – я нервно хихикнула, не зная как реагировать на его необычное признание, – но все равно… спасибо.

– Мэг, я не шучу. Ты мне не просто нравишься… Я с ума по тебе схожу. Это сродни зависимости, понимаешь? Ты стала для меня наркотиком, зачаровала, как последнего дурака…

– Так, все! – воскликнула я, выставив вперед руки. – Сейчас договоришься до того, что я не девушка, а вредная привычка, от которой одни проблемы.

– Прости. Я не умею признаваться в любви, – вздохнул он, прикрыв ладонью глаза.

– В любви… – повторила я, поднимаясь. – А как же твоя недостижимая таинственная эра? Та, которая живет в этом городе. – Убрав руку, он в недоумении смотрел на меня. Пришлось пояснить: – Ты говорил о ней в ресторане. Я потому и подумала, что эра Эйвери, с которой устраивала тебе встречу, и есть твоя возлюбленная.

– Иль Многоликий! Мэган! – воскликнул Гидеон, тоже вставая. – Нельзя же быть настолько недогадливой. Ты – моя таинственная эра. Единственная, кого я люблю. Неужели незаметно было? – запустив руки в свои густые черные волосы, он их еще больше взлохматил.

– Незаметно. Потому что у меня тоже… это… неуверенность, – смутилась я. – Ею и спровоцирована недогадливость.

– Как насчет добавить друг другу… уверенности? – вкрадчиво поинтересовался оборотень, обнимая меня одной рукой за плечи, а второй приподнимая подбородок, чтобы вынудить посмотреть ему в глаза.

– Можно попробовать, – облизав пересохшие от волнения губы, ответила я. Он начал наклоняться ко мне, однако я остановила, коснувшись дрогнувшими пальцами его лица: – Только осторожно, пожалуйста, – попросила, нервно улыбнувшись. – Тьма, Ги! Я всегда была пофигисткой и оптимисткой, а сейчас мне страшно и… я, кажется, тоже тебя люблю. Не знаю, как так получилось.

Эти слова были, будто выстрел из ракетницы, они послужили, как сигнал к немедленному, стремительному действию, и остановить мужчину, жаждущего поцелуя, я больше не смогла. Да я и не останавливала, ибо сама хотела почувствовать вкус его губ ничуть не меньше. Давно хотела… только признаться себе в этом боялась.

Шелк тонкого халатика скользнул по ногам, оседая на пол, когда Гидеон подхватил меня на руки и перенес на кровать.

– Уверена? – спросил он хрипло, и я, приподнявшись, впилась в его губы, прильнув всем телом к твердой мужской груди. – Милая, нежная… моя, – прошептал он, лаская мое лицо, шею, грудь… всю меня.

– Мой! – куснув его за мочку уха, застолбила свою территорию я. Плевать на Миранду с Вероникой, на поклонниц Гидеона и на весь львиный клан. Он мой, только мой… никому его не отдам! Никогда!

– Твой, – довольно мурлыкнул любимый «котик».

Проблемы последних дней осыпались пеплом, не выдержав яркого пламени страсти, она увлекала нас в мир чувственных наслаждений и счастья, которое мы заслужили. Здесь были только я и он – мой босс, мой защитник, мой первый и единственный мужчина, а все прочее осталось за дверью этой комнаты.

Завтра…

Мы обязательно обо всем с ним поговорим… завтра.