Спонсор

– Я не знаю. Был один парень, который хотел меня прямо вот действительно спасти. У нас был роман очень долго, приблизительно, год – полтора. Мы переписывались, пару раз он прилетал (тоже из России, питерский), он помогал мне, но потом что-то угасло. Впрочем, это было все из жалости. Я много времени уделяла ему в сети, тоже поддерживала, подбадривала. Но он был подавлен пуще моего и мы расстались в итоге.

– Так ты сейчас в моем лице видишь ему замену?

– С тобой все иначе. Ты говоришь о любви так, как говорят только в книгах. Ты так упрям и уверен в себе, в своих чувствах, что я невольно представляю себя Золушкой, которая когда-то попадет к тебе на балл. Мне не хочется верить во все, что ты пишешь. Но я не могу не верить в это.

– Правильно. Верь. Хотя я не буду тебе спасителем. Все придется сделать самой. Я могу лишь пообещать, что если ты позволишь себе полюбить меня и принять таким какой есть, то у нашей любви будет шанс стать абсолютной. Ведь я чувствую к тебе именно это.

– Не знаю почему ты так чувствуешь. Не могу понять, за что меня любить? Зачем? Почему я, а не кто-то более достойный?

– Я не выбирал, если честно. Может все дело в этом. У меня нет необходимости выбирать, сравнивать тебя с кем-то, нет нужды притворяться перед тобой. Я рассказал о себе все как есть. И чувство мое тоже нагое – оно самопроизвольное. Да, я искал нового в жизни. Как раз чего-то подобного в душе и желал! Но даже в воображении сложно нарисовать то, что человек может испытывать, любя. Как это можно предугадать, развить, раздуть? Как можно желать чего-то, чего еще не пробовал? Даже сформулировать ведь не получается. Любовь самостоятельное чувство, автономное полностью. Мы лишь выбираем, сдаваться нам или идти в атаку. Мы решаем, покориться любви или игнорировать ее. Струсить и сбежать, или взять всю ответственность в свои руки и действовать…

– Что ты выбираешь?

– Не думай, что я прилечу и буду подбирать туфельку. От твоих тараканов спасешь себя ты сама. Но я могу быть рядом, я могу помочь на пути, в процессе.

– Я знаю, где мне могут помочь.

– И?

– Я подумаю над этим.

– Расскажешь потом?

– Обязательно. Просто нужно время. – Все эти ее недосказанности, молчание, тайны почему-то не раздражали меня, а должны были. В обычной жизни я бы вскипел, но с нею все было тип-топ. Все, что обычно меня доканывало в людях, что раздражало и даже было нестерпимым, с нею было гуд и более – завеса этих пышных многослойных полупрозрачных как облака штор, немножко будоражила меня.

Мне бы тогда задаться вопросами посерьезнее. И себя спросить и ее, но я летал в других измерениях и думал только о предстоящих перспективах, если она мне поверит и доверится. Мне казалось, что вот она мечта – идеальная семья так близко! И я кому-то буду нужен больше, чем Элле. Кому-то реально будет до меня дело. Рада ведь продолжала расспрашивать обо всем, что было в моей жизни. Обо всем, что я чувствовал, думал. Она знала все мои сны, читала все мои блоги и стихи. Следила за мною всюду. Это было забавно. Словно мы были фанаты друг друга. И еще чуток бы – перешагнули бы грань от фанатичности до маньячности. Впрочем, и к этому мы подступили критически близко.

Защитница