Спонсор на дороге не валяется

– Какая неожиданная находка! – хмыкнул один. – Теперь понятно, почему босс нас тут поставил… А я уж грешил на старика – паранойя! Но он, видно, почуял, что ты что-то затеял, крысеныш!

Максим угрюмо молчал. Он лишь мягко отстранил Вику назад, оставаясь между ней и охранниками.

– Тобой будут очень недовольны… Тебе же простое дело поручили – бабу отт…ть! А ты и с этим не справился, малолетка! На что ты вообще надеялся в твоем состоянии?

– Я ни на что не надеюсь. Я беру и делаю.

Парень был немногим ниже своего соперника, но явно легче по весу. Вот только это его не пугало. Он двигался легко и уверенно. Похоже, и охранник не ожидал от него такой прыти. Максим четким, отработанным ударом сбил мужчину с ног, оттолкнул, выбил воздух из легких движением локтя.

Второй охранник не медлил, сонливостью он не отличался. Однако забывать о Вике ему не следовало! Сомнения девушки остались позади, движение, которого она так боялась, далось ей легко и свободно: шприц сам оказался в ее руке, потом игла – под кожей мужчины.

Препарат подействовал мгновенно: охранник коротко вскрикнул и повалился на землю. Его тело дергалось, как в судорогах, но глаза уже были закрыты.

– Ого! – присвистнул Максим, стоящий теперь над неподвижным телом. – Ты что, ядовитая?!

– Это для тебя предназначалось, если что! Идем!

– Мне нельзя, – покачал головой он. – Дальше ты одна.

– Почему?!

– Потому что я собираюсь вернуться и просить прощения. Скажу, что был ослеплен моментом, теперь раскаиваюсь. Девяносто девять процентов вероятности, что меня будут пытать до смерти, но могут и пощадить.

Вика пыталась понять, шутит он или говорит серьезно. Но здесь ведь нет ничего смешного! Судя по словам охранника, Максим и так был под подозрением. Его не простят за помощь ей!

– Зачем тебе это?

Он не заметил темную фигуру, подкрадывающуюся к нему сзади – абсолютно бесшумно, это у них явно семейное. Вика видела, но предупреждать своего спутника не спешила. Она ждала ответа.

– Потому что я в любом случае умру. Они мне не слишком доверяли изначально, поэтому и на такие задания не отпускали без подстраховки. До того как ты пришла, мне вкололи порцию яда… и он уже действует, я чувствую. Если бы я выполнил задание, я бы получил противоядие. Но… сама видишь.

Только теперь Вика сообразила, что его бледность – не от природы. Кожа приобрела этот оттенок из-за того, что организм отчаянно с чем-то боролся.

– То есть ты помог мне, зная, что можешь умереть из-за этого?!

– Не своди все к себе… Я тебя даже не знаю! Я помог тебе, потому что не мог пойти на это, превратиться в их марионетку… Дальше ведь только хуже! Не пойми меня неправильно, я не хочу умирать. Но и превращаться в нелюдя тоже не хочу! Отец не об этом мечтал… Поэтому я помог тебе, а теперь вернусь, буду надеяться на ее милосердие… У меня мало времени. Я уже чувствую себя хреново… А ты беги, они не должны тебя найти… Я…

Договорить он не успел: удар в висок был быстрым и точным. Максим, не издав ни единого звука, начал оседать, но мужчина, стоявший сзади, поддержал его.

– Зачем ты так?! – возмутилась Вика. – Он ведь на нашей стороне!

– Именно поэтому я и отрубил этого упрямого пацана. Его нужно доставить в ближайшую больницу, определить вид яда, подобрать противоядие…

– Разве это возможно?

– Возможно, но очень сложно. Не факт, что получится, я сейчас ничего не гарантирую.

– Так не лучше ли было отпустить его обратно?

Вика понимала, что ляпнула глупость. Но ей очень уж не хотелось, чтобы Максим умер из-за нее…

– Не лучше! Мы с тобой прекрасно знаем, что после такого никто бы его не простил. А мы искренне хотим ему помочь. Если же не получится… Что ж, он бы в любом случае умер, – отозвался Эрик Тайлер.

* * *

Сегодня что-то должно было случиться. Что-то необычное и плохое. Она знала это наверняка. Его глаза всегда его выдавали. Он, пожалуй, знал и наслаждался тем, что может ее запугать. В его глазах не было глубоких эмоций, так что на «зеркала души» они не тянули. Только примитивные, сиюминутные желания… которые он никогда не сдерживал.

Хильде казалось, что она уже привыкла. В последнее время он наказывал ее все чаще за оплошности, которые были и которых не было. Когда наказание заканчивалось и ей, сонной и грязной, только и хотелось, что добраться до своей постели, подальше от этих проклятых лошадей, он никогда не отпускал ее. Он всегда ее трогал… засовывал пальцы в рот, щупал под одеждой. Ей было плохо, но она не решалась жаловаться, ведь это повод для новых наказаний! Хильда лишь терпела, пока это закончится, сдерживая тошноту и слезы.