Спонсор

— Играть — не в моих правилах, — отозвался я. — Я давно не мальчишка, чтобы играть. — Вик положил на стол какие-то бумаги и указал мне на строку. Быстро пробежав по ней взглядом, я добавил: — Кстати, если на то пошло… Как чувствует себя твой сынишка? Кажется, ему нравится Монако, да? Красивая у него мать… — В трубке повисла тишина. Грязно. Но у него Лиана… — До встречи, Павел, — повторил я снова и отключил вызов.



21

Лиана

— Эй ты, — голос Нелли донёсся до меня сквозь серо-алую пелену боли.

Я пыталась абстрагироваться от реальности — шаг, ещё один, поворот, наклон… Стёкла впивались в ноги, и каждый раз я едва сдерживала вскрик. Нет! Моя слабость и уязвимость вызовут у Нелли лишь удовлетворение. Господи, почему я не придала словам Рената большего значения? Он ведь говорил… Он ведь запретил мне с ней общаться. Выходит, знал что-то…

Зажмурившись, я тихо всхлипнула. Острая вспышка боли резанула стопу, прошлась вверх — к колену, к бедру, ноги подкосились, и я, не удержавшись, упала. Ладонь угодила в осколки, новая вспышка…

— Нравится она тебе? — насмешка Нелли.

Я плохо соображала, о чём она. Прикусила губу, чтобы не заскулить, заметила, как кто-то прошёл мимо. Дмитрий…

— Вы что-то хотели, Нелли? — спросил он, остановившись между мной и диваном.

Пользуясь короткой передышкой, я осторожно вытерла ладонь о бедро, убрала стекляшки из-под коленок. Стопы болели так, что мне казалось, будто изранены не только они, но и всё тело. Завистливая, ненормальная… Вовсе не по своей воле Каширина ушла из театра, нет. Глубоко затянувшись табачным дымом, она нервно взмахнула рукой.

— Бери её, развлекайся, — закинула ногу на ногу. — Я ведь знаю, что у тебя на неё стоит. Давай.

Дима обернулся, и взгляды наши встретились. Я невольно отползла дальше, наткнулась на очередное стекло и заныла. Слёзы, как ни пыталась я их сдерживать, потекли по щекам. Я думала, что он… А он с ними. Вначале мой Пашка, потом Нелли и Дмитрий… Какая же я дура! Доверчивая, легкомысленная, вовсе не разбирающаяся ни в людях, ни в жизни дура. Шагнув ко мне, Дима схватил меня за локоть и помог подняться.

— Да, — усмехнулась Каширина, сделав очередную затяжку. — Трахни её как следует. Развлекись с нашей милой гостьей.

— Нелли… — Придерживая меня, заговорил было Дмитрий, но тут в комнату вошёл ещё один мужчина. Тот, по чьему приказу я тут и оказалась. Метнул разгневанный взгляд на Дмитрия, на Нелли и рявкнул так, что у меня внутренности оледенели:

— Что тут происходит?

— Ничего. — Нелли дёрнула тонкими плечами и демонстративно затянулась. Выпустила струйку дыма. — Малышка настолько талантливая, что…

— Она здесь не для того, чтобы ты смогла утешить своё самолюбие, — снова рявкнул мужчина. Заметил лежащий на коленях у Кашириной смартфон и, подойдя, взял его. — Ты кому-то звонила? — спросил, переведя взгляд с дисплея на Нелли.

— Нет. — Она встала, попыталась забрать телефон обратно, но он не позволил. Резко убрал руку и толкнул её на диван. Нелли упала, сигарета воткнулась в обивку, подол её платья задрался, обнажив бедро. В этот момент она вовсе не казалась великолепной и возвышенной. Когда-то — да, но не теперь. Стоять не было сил, я подогнула стопы, чтобы ноги болели не так сильно, застонала.

— Вот же сука, — мужчина несколько раз ткнул в дисплей, с размаху ударил ногой по лодыжкам Нелли. — Что ты, сука, вытворяешь?!

— Сарновский! — Она скорчилась, ладонь её смяла сигарету, на лице появился оскал. — Не смей, она…

Нелли хотела было подскочить, но он толкнул её обратно. Стиснул зубы. Сарновский? Выходит, это именно тот Сарновский, о котором говорили в кабинете Ренат и Алекс? По спине у меня пробежал холодок. Тот самый Сарновский, который сделал что-то с девушкой…

— Отведи её в комнату, — приказал он, глянув на Дмитрия. Во взгляде его был всё тот же гнев. К угрозе примешалось раздражение. Подошёл, взял меня за подбородок и, повернув голову вначале одной стороной, затем другой, усмехнулся. — И смотри, без глупостей, — процедил он.

Дмитрий кивнул. Нелли, злая, растрёпанная, сидела на диване. Глаза её ненормально блестели, красивое лицо было слишком бледным. И всё же даже теперь она была прекрасна. Прекрасна и отвратительна…

Больше не обращая на нас внимания, Сарновский вытащил из кармана пиджака другой телефон. Дмитрий дёрнул меня за локоть, и мне пришлось сделать шаг. Сознание поплыло от боли, из груди вырвался стон.

Он крепче ухватил меня за руку. Всё, что я могла — снова пытаться сосредоточиться на чём-то, помимо собственных чувств, алых вспышек, пронзающих нутро при каждом шаге. Голос Сарновского за спиной. Ровный, сдержанный…

— Думаю, ты уже понял, что твоя милая птичка у меня.