Спонсор

На то, чтобы понять, с кем именно он разговаривает, мне хватило доли секунды. Ренат. Ренат… Комок из слёз подкатил так близко, что я почувствовала во рту их горько-солёный вкус. Как бы много я сейчас отдала за то, чтобы оказаться с ним рядом, чтобы всё было так, как прежде. Твоя милая птичка… Его ли? Что нас с ним связывает? Страх ударил по нервам. Нет… Ренат не оставит меня тут. Не знаю, была ли это уверенность или мне просто нужно было во что-то верить. Я просто цеплялась за это — не оставит. Надежда…

— А это зависит от тебя, Алиев, — всё так же — спокойно, ровно.

Дмитрий вывел меня из зала, и я почти перестала разбирать слова.

— Я хочу, чтобы ты убрался из города. Сделаешь это…

Дальше услышать я ничего не смогла. Ноги подкашивались, во рту пересохло, губы были сухими. Перед глазами запрыгали тёмные точки, и я, чтобы не упасть, привалилась плечом к оказавшейся рядом стене.

— Пойдём, — дав передохнуть лишь пару секунд, Дима опять повёл меня вперёд. Через кухню в небольшой коридор в дальнем крыле дома. До меня донёсся отдалённый женский вскрик, и я невольно вскинула голову, но Дмитрий, казалось, ничего не заметил. Распахнул одну из дверей и, включив свет, втолкнул меня в небольшую комнатку с кроватью.

— В твоих интересах сидеть тише воды ниже травы, — только и сказал перед тем, как захлопнуть дверь и оставить меня наедине с собственным страхом, мыслями и болью.

По инерции я сделала ещё один шаг, а после опустилась на пол. Прижалась к постели и подтянула к себе ноющие ноги. Всхлипнула — раз, затем другой. А что если Ренат не придёт? Кто я ему? Никто… Никто. Нет…

— Нет… — плача прошептала, понимая, что боюсь. И не только за себя. Этот человек с бледно-голубыми глазами с затаившейся в них угрозой. На что он способен? Ренат… Только бы он был осторожен. Только бы был осторожен… Если с ним что-то случится, я сойду с ума.

Не знаю, сколько прошло времени. Мне показалось, что не так много. По крайней мере всё, что я успела — перебраться на постель и, сжавшись, вернуться мыслями ко всему случившемуся. Измотанная, морально уничтоженная, я вряд ли могла уснуть. Хотя, учитывая, что ночь я провела без сна…

Услышав, как открылась дверь, вскинула голову и вновь увидела Дмитрия.

— Пошли, — сказал он, не заходя внутрь.

— Куда? — Я поняла, что охрипла — от испуга, от боли, от слёз, от переживаний. Кашлянула в кулак и снова спросила: — Куда?

— Куда надо, — отрезал грубо и повторил: — Вставай, Лиана. На выход.

Я спустила ноги с кровати и, кусая губы, поднялась. Мне показалось, что в какой-то момент ему стало неловко, и он отвёл взгляд. Но думать об этом я не стала. Я доверяла ему, я считала его надёжным, добрым человеком…

Стоило мне подойти, Дмитрий открыл дверь чуть шире и пропустил в холл. Достаточно широкий и в то же время не отличающийся великолепием. По всей видимости, здесь находились комнаты прислуги или какие-то подсобные помещения. До этого, впрочем, дела мне тоже не было. Пальцы Димы сжались на моём локте, и мне пришлось поторопиться.

— Ты можешь просто сказать, куда мы? — в отчаянье спросила я в третий раз, но теперь он и вовсе промолчал.

Шаг, второй, третий… Каждый последующий давался мне труднее предыдущего, и я понимала, что долго не продержусь. От боли начала кружиться голова, дыхание перехватило, а сердце колотилось быстро-быстро.

— Я больше не могу, — простонала я, когда мы оказались возле гостиной. Дима поджал губы, остановился, и я тут же привалилась спиной к стене. Выдохнула. Вспомнились крепкие руки Рената, его тёмные глаза с густыми, как у ребёнка, пушистыми ресницами… Меня захлестнуло очередной волной отчаянной нежности, ладони защекотало желанием коснуться его, ощутить тепло. Как бы мне хотелось прижаться к нему щекой и почувствовать его запах, взять ладонь и коснуться губами пальцев… А что, если этого уже никогда не будет? Что, если всё так и закончится? Колотящееся сердце болезненно сжалось, но боль эта была уже совсем другая. Та, физическая, пронзала тело, эта же — душу. Раскрыв глаза, я смотрела на Дмитрия, судорожно борясь с желанием закричать одно «почему?!». Как он мог?! Что это за игры, где люди — всего лишь пешки?!Где жизнь — разменная монета?

Должно быть, что-то отразилось в моём взгляде, потому что он отвёл свой.

— Пойдём, — сухо бросил и ухватил меня чуть мягче, чем прежде. — Осталось немного. Машина у крыльца.

Оказавшись на заднем сиденье, я сложила руки на коленях. Рядом со мной устроились два охранника и Сарновский. Ещё один охранник занял переднее место рядом с водителем. Мне оставалось лишь смотреть в окно. Спрашивать, куда мы едем, было бессмысленно, и я знала это. Что, если они устроят Ренату ловушку? Используют меня как приманку, заманят его, а потом…

Сжала порезанные осколками стекла ладони в кулаки, запрещая себе думать об этом. Если я наивная и легкомысленная, это не значит, что Ренат такой же. Этот город принадлежит ему. Человек, которому принадлежит город, просчитывает всё наперёд…