Спонтанность сознания

В 1. Почему мы понимаем друг друга, когда в нашей речи используются слова с полиморфными (не атомарными) смыслами?

2. Как мы понимаем метафоры? Почему метафоры и синонимы обогащают наш язык?

3. Если наше обыденное мышление преимущественно аристотелево, то, как возникают исходные предпосылки?

4. Можно ли раскрыть механизм возникновения предпосылок? Возможна ли формальная (но не аристотелева) логика порождения предпосылок?

Личность

1. Если сознание человека — это преобразователь смыслов, то как возможно построение математически заданной семантической модели личности?

2. Как возможно сравнение такой модели с тем, что ранее было сказано о природе человека в академической и религиозной философии?

Творчество и эволюция

1. Как возможна единая модель, задающая творчество в самом широком его понимании, включающем развитие как ноосферы, так и биосферы?

2. Как возможно введение представления о собственном времени как о мере изменчивости? Как возможны собственные ритмы?

Терапия сознания

1. Если сейчас во всём мире со всей остротой ставится вопрос о том, что есть здоровая — гармонически развитая личность, то как можно задать математически семантическую модель такой личности? Как можем мы сейчас попытаться представить семантический портрет человека будущего?

Искусственный интеллект

1. Как возможен искусственный интеллект? Что принципиально возможно и невозможно в моделировании сознания человека средствами ЭВМ?

Смыслы и материя

1. Если сознание действительно есть функция высокоорганизованной материи, то почему до сих пор не появилось Модели, эксплицирующей это утверждение?

2. Возможна ли другая постановка вопроса? Может быть, разумнее исходить из представления о том, что смыслы и материя — это две различные реальности, и искать их единую первооснову?

3. В философской мысли как Запада, так и Востока издревле развивалось представление о том, что первоосновой Мира является Ничто. Можно ли Ничто редуцировать к представлению о Пространстве, геометрию которого можно содержательно обсуждать?

Запредельные вопросы

1. В чём главное отличие христианского миропонимания от буддийского?

2. В чём смысл жизни человека? В чём смысл Вселенной?

Комплексность изучения

1. Как возможно использование всего арсенала знаний — математики, физики, психологии и психиатрии, философии, философской антропологии, религиоведения при попытке осмыслить природу человека?

Все сформулированные здесь проблемы представляют собой не что иное, как попытку раскрыть содержание основного вопроса герменевтической философии:

Что есть смысл и какова его роль в устройстве мира?

Но смыслы (а, следовательно, и природа человека) устроены так, что чем ближе мы приближаемся к ним, тем дальше они удаляются от нас. А наш удел — беспрестанно устремляться к смыслам.

В этой книге, в неустанной погоне за смыслами, мы пытаемся завершить нашу вероятностно ориентированную философскую мысль, стремясь сопоставить её по возможности со всей полнотой философской мысли прошлого. Обращаясь к мысли прошлого, мы пытаемся раскрыть перед читателем панораму развития представлений человека о самом себе. Эта панорама будет служить нам тем фоном, на котором будет строиться наша концепция. Но панорама интересна и сама по себе. Она развёртывается как свободное раскрытие человеческой мысли, идущее из глубин самосознания. В этом смысле это метафизика. В то же время процесс самоосознания часто выглядит так, как будто за ним стояла глубокая (хотя, может быть, часто и не осознаваемая) медитация. Мы увидим, как на протяжении веков и тысячелетий в суждениях человека о человеке повторялись подчас одни и те же мотивы, и мы оказываемся готовыми поддержать их в наших построениях.

Подчеркнём ещё раз, что наш подход везде и всегда остаётся вероятностно ориентированным. Применяемая нами математика неназойлива. Не доказывая каких-либо новых теорем, мы просто используем некоторые математические структуры как образы, через которые разъясняем интересующие нас философские проблемы. Так вынуждены мы поступать, поскольку понимание всегда даётся через образы, а привычные нам образы, заимствованные из сенсорного взаимодействия с окружающим нас миром, исчерпали свой семантический потенциал. Опираясь на них, уже трудно сказать что-либо новое.

Заканчивая эту работу, мы не без некоторого удивления обнаружили, что недавно вышла близкая нам по духу книга П. Саппеса [Suppes, 1984], прямо так и называющаяся — Вероятностная метафизика.