Я не мог не признать удручающей временности и неорганичности убеждений Белинского, когда он сам свое приобщение к фихтеанству именует «прогулкой»: «Я прогулялся по нем (по фихтеанству) больше для компании, чтобы тебе (Бакунину) не скучно было одному», в то время как для Бакунина оно было «последовательным переходом из одного момента в другой» (Письма, I, 277).
Я в своей статье назвал рецензию Белинского на книгу Дроздова «прекрасной», – но сам Белинский так объясняет мне, почему она прекрасна: «Ты (Бакунин) сообщил мне фихтеанский взгляд на жизнь – я уцепился за него с энергиею. с фанатизмом; но то ли это было для меня, что для тебя? Для тебя это был переход от Канта, переход естественный, логический; а я – мне захотелось написать статейку – рецензию на Дроздова и для этого запастись идеями. Я хотел, чтобы статья была хороша, – и вот вся тут история» (I, 219).