Спор о соли и железе (Янь те лунь)

««Взимать в качестве налога на продукты одну десятую [долю урожая]» — значит [пользоваться] силами простолюдинов[1401]. Был ли [урожай] обильным или скудным, было ли [зерно] хорошим или плохим, [государь] делил его с простолюдинами. Когда у простолюдинов не хватало, он не [пользовался] изобилием в одиночестве; когда у простолюдинов было изобилие, он не испытывал нехватки в одиночестве. Поэтому говорится: «Одна десятая — это справедливая норма для [уплаты налога] Поднебесной»[1402]. [Ныне же,] хотя [урожай] и делится на «тридцать [долей]», но выплачивают налог натурой в соответствии с количеством единиц измерения площади цин и му[1403]; «в обильный год зерно бывает грудами в беспорядке брошено на земле... а [сборщики налога] берут его немного; в голодный год» бывает неурожай зерна и овощей, а [сборщики] «непременно требуют [уплаты налога] сполна»[1404]. Если добавить к этому подушную подать с детей[1405] и такую службу, как срочные очередные повинности[1406], то в общем результаты труда одного человека делятся пополам. Когда земледельцы полностью израсходуют то, что было ими получено, иногда они занимают «в долг, чтобы восполнить эту»[1407] [недостачу]. По этой причине [хотя] сто кланов усердно пашут и работают [на земле] изо всех сил, но после этого их [все равно] настигают голод и холод. Кто строит крепостную стену, сначала делает толстым ее основание и только после этого начинает требовать, чтобы она была высока; кто питает народ, сначала делает обильным его имущество и только после этого начинает требовать, чтобы тот обеспечил его. В «Обсужденных изречениях» сказано: «Если сто кланов обеспечены, вместе с кем Вы, государь, будете не обеспечены?»[1408]».

Императорский секретарь сказал:

«В древности мерялись силами удельные правители, одновременно возвысились сражающиеся государства, латы и оружие не лежали без дела, простолюдины забрасывали [работу на] полях и пашнях, [и все же], когда [с них] взимали в качестве налога на продукты одну десятую [долю урожая], они не нарушали своих обязанностей. Ныне благодаря божественной, чудесной силе Его Величества[1409] оружие и латы уже давно в бездействии, однако «не все простолюдины выходят на южные поля». Пропорционально численности населения [государь] побуждает их прийти [туда] и распахать поля, но [пахарей] не хватает[1410]; исчерпывая [запасы] казенных житниц и амбаров для зерна, он помогает [людям] в бедности и нужде, [эта помощь] постепенно увеличивается и день ото дня возрастает[1411]; по этой причине [простолюдины] становятся все более ленивы и уповают на получение пособий от «начальника столичного уезда». Из-за этого государь тоже озабочен, так как он, напротив, сам жалеет народ и трудится для него, а народ все еще поворачивается спиной к его милостям, пренебрегает долгом по отношению к нему и бежит далеко [от дома], переходя с места на место, уклоняется и укрывается от казенных дел [для] верховного [правителя][1412]. Одни простолюдины подражают примеру других, [которые бежали], пахотная земля день ото дня зарастает сорняками[1413], налоги с земли и с души не вносятся, [люди] противостоят и сопротивляются «начальнику столичного уезда». Даже если государь захочет быть обеспеченным, «вместе с кем» он «будет обеспечен»[1414]?».

Знаток писаний сказал: