Спор о варягах

Конечно, если бы норманнская теория состояла из одного четкого положения, то дело было бы просто: кто его признает — норманист, кто против — не норманист.

Но норманнская теория — непростая конструкция. За долгие годы первоначально простая схема обросла множеством пристроек и надстроек. Наоборот, некоторые части первоначального здания отрезаны и удалены. Основной же вопрос в следующем: что из них — норманизм, а что само по себе — не норманизм и лишь используется норманистами?

Если взять только самые основные положения норманнской теории (как она складывалась в течение веков), лежащие на генеральной линии норма-низма, то получим следующую цепь суждений и умозаключений:

1. Упоминаемые летописью варяги — это скандинавские германцы, норманны.

2. Основателями княжеской династии Киевского государства явились варяжские вожди Рюрик и другие, призванные восточными славянами и их соседями или, может быть, насильственно вторгшиеся.

3. Они привели с собой целое племя варягов, называемое Русью, и от них это название перешло на восточных славян.

4. Варяги оказали огромное влияние на всю славянскую культуру, что отразилось в вещах и в языке, [ввели государственность].

5. Причиной важной роли, которую норманны сыграли в Восточной Европе (как и везде), является их природное превосходство над другими народами, в первую очередь над славянами, которые неспособны к самостоятельному творчеству.

6. Политический вывод к современности: опыт истории учит тому, что и впредь германцам суждено повелевать, а славянам — повиноваться.

Легко заметить, что чем дальше по цепочке, тем удаленнее от простой фактологии и ближе к политике, накал возрастает. Получается как бы лестница в преисподнюю норманизма. Сами по себе не все звенья в цепи имеют одиозное звучание. Однако в этой цепочке последующие звенья немыслимы без предыдущих, ибо они из предыдущих выводятся. Но значит ли это, что предыдущие немыслимы без последующих? Значит ли это, что и на них мы вправе перенести ту отвергающую неприязнь, которую справедливо вызывают к себе последующие?

Иными словами, верно ли, что всякий, кто сделал шаг-два по этой лестнице, неминуемо скатится вниз? Если верно, тогда то одиозное, что мы обозначаем термином «норманизм», начинается с самого верха, с самого первого шага.

Но верно ли?

Действительно ли норманисты всю лестницу построили из недоброкачественного материала, и она во всей своей длине может быть использована только для их отвратительных выводов, а для других исторических исследований послужить не может? Всякий ли, кто стоит на любой ступеньке этой лестницы,норманист?

Антинорманисты решали вопрос именно так, и схватки вспыхивали на каждой ступеньке лестницы. И можно заметить, что понятие норманизма сужалось: главный очаг борьбы спускался все ниже — от дальних подступов к основным вопросам.

Начать борьбу с дальних подступов не всегда выгодно, если в перспективе вероятно отступление, ибо на плечах отступающего противнику легче ворваться в цитадель. Особенно плохо, когда, увлекшись дальними подступами, забывают о необходимости укрепления основных позиций. Не лучше ли было бы прочнее закрепиться на главных позициях?

А антинорманизм именно отступал — это отмечает и И. П. Шаскольский:

«С конца XIX в. полемическая деятельность антинорманистов стала ослабевать, а количество норманистских сочинений не уменьшалось, и в предреволюционное время создалось впечатление, что, в общем, в русской историографии последних десятилетий последователи норманизма одержали верх» (стр. 11-12).

О том, что такое положение сохранялось и в первые послереволюционные десятилетия, причем как в эмигрантской литературе, так и в советской, свидетельствуют приводимые автором книги высказывания Ф. А. Брауна («Дни ва-рягоборчества, к счастью, прошли»), и Ю. В. Готье о том, что спор уже «решен в пользу норманнов» (стр. 12).

Антинорманисты давно полностью сдали первую позицию — ту, на которой бой шел первые сто с лишним лет: кем были варяги — норманнами (скандинавскими германцами) или нет? Кто только ни выдвигался на роль варягов — от западных славян и литовцев («жмудинов») до иранцев и даже евреев. Все это выдвигали антинорманисты, те же, кто признавал норманнскую принадлежность варягов были норманисты. А все прочее считалось несущественным.

Кто сейчас отрицает, что варяги — норманны?

Странно и смешно подумать, но факт: с точки зрения всех антинормани-стов прошлых двух веков, от Ломоносова до Костомарова, Гедеонова и Забелина, все историки, сидящие в этом зале, — норманисты... за исключением В. Б. Вилинбахова, если он здесь. (Общий смех.) [Тогда из ленинградцев только