Спорим?

– И чем мне заняться? – шумно выдохнул Джейс, брезгливо покосившись на пол.

Я пыталась проигнорировать его существование и углубиться в изучение статей, но парень продолжал нервировать меня.

– И почему ты не разговариваешь со мной?

– Любой наш разговор превращается в спор. И условия каждого все хуже и хуже для меня. Так что…

– А если пообещаю не спорить? – спросил он.

– Твои обещания – не вексели.

– Но у тебя на руках есть один от меня, – покачал головой Джейс, наверное, вспоминая, как долго я выбивала с него доказательства. – Я отдал тебе свой первый вексель, а ты так поступаешь со мной. Чувствую себя использованным, знаешь ли?

Я глубоко вздохнула, перечитывая раз за разом одно и то же слово, а этот идиот и не хотел затыкаться.

– Точно… Ты же считаешь меня самовлюбленным, – он загнул один палец. – Эгоистичным, – второй. – Напыщенным, – третий палец. – Мудаком.

Он посмотрел на оставшийся палец и пожал плечами.

– Почти комбо. Я прав?

– Да, – я зажмурилась, считая про себя, чтобы успокоиться.

– А я надеялся, что ты… – он фыркнул, будто смеясь над собой.

Я медленно подняла голову, открывая глаза. Устало потерла щеки, наклоняясь чуть набок.

– Значит, ты хочешь сказать, что ты не самовлюбленный мудак? – приподняла брови.

– А ты не веришь? – будто бы обиженно спросил Джейс, смотря на часы.

– Нет. И мне немного плевать. Потому что в любом случае я не лучше тебя, – я натянуто улыбнулась и опустила голову.

– Почему это ты хуже? – осторожно переспросил Андервуд.

– Что? Не по твоему сценарию все пошло? – насмешливо спросила я. – Я дерусь за деньги. Я впустила к себе незнакомого парня за деньги. Очевидно же. Ты же просто соришь деньгами.

– Значит, я тебе не нравлюсь, потому что я лучше тебя? – спросил Джейс, а я поперхнулась воздухом.

– Настоящий юрист. Умеешь вывернуть все наизнанку. И не прикопаешься… Но не угадал. Ты мне не нравишься. Никак.

– Это пока, – улыбнулся он, а я сощурилась.

– Это никогда, самовлюбленный мудак, – фыркнула я, чуть улыбаясь.

Глава 8

Мы достаточно долго сидели в тишине. Я аккуратно надписывала над словами, написанными неразборчивым почерком, более аккуратный вариант, пока слова преподавателя были свежи в памяти. Джейс же ходил из стороны в сторону, насколько это позволяла кабина лифта: два шага от стенки до стенки. Меня сначала это порядком нервировало, но потом это все просто-напросто растворилось. Большой плюс учебы: это помогает отвлечься. Но знаете, что помогает отвлечься еще больше? Социальные сети. Поэтому я достала телефон, со вздохом убирая в рюкзак объемную тетрадь.

– Что-то долго… – пробормотал Джейс.

– Готова спорить, ты никогда не молчал столько времени.

– Мы торчим тут почти час, – разозлился Андервуд.

– И сколько прошло?

– Полчаса, – уже тише добавил он.

– И в каком месте это почти час? – поинтересовалась я.

– Относительно, – скривился парень. – Как думаешь, жизнь подчиняется законам фильмов?

– Нет, – сразу ответила я.

– Почему? Ты – бедная, немного стремноватая девочка. Я – богатый, красивый парень. Мечта любой девушки, – он самовлюбленно улыбнулся, чуть взлохматив черные кудри.

– Конечно. Только все немного иначе. Ты – полный уебок. А мне плевать на парней в целом.

– Лесбиянка? – будничным тоном спросил Джейс.

– У меня другие приоритеты. Для начала стоит найти работу, заработать подушку безопасности…

– А там и климакс не за горами, – фыркнул он. – Ты хочешь сделать так, потому что в твоей семье все было ровно наоборот? Но, знаешь, мне кажется, ты не из тех, кто будет голодать. Даже на бои решилась.

Я удивленно подняла голову, сжимая телефон. Эти слова – не то, что я ожидала услышать. Совершенно противоположны тому, что я ожидала услышать. Все, на что я наталкивалась – осуждение или игнорирование. Со своей стороны прежде всего.

– Но я голодала. И сейчас живу не особо… Сам знаешь. Я добьюсь финансовой стабильности своими силами.

– Это единственная твоя цель? – насмешливо спросил Джейс. – Ожидал немного большего.

– Мне плевать на твои ожидания, – еще раз повторила я. – Легко говорить, когда у тебя изначально есть то, к чему другие всю жизнь стремятся.

– И что? Деньги?

– Ага. Свобода. Можешь делать что хочешь. Купить что угодно.

– Да. Но свободы у меня нет, – он отвернулся, а я мотнула головой.

– Будешь душу мне изливать? Не собираюсь выслушивать твое дерьмо, – я злилась. Это он на жизнь пытается жаловаться? – Какая жалость. Что? Где тебя там ограничивают?

– Ты не понимаешь.

– Конечно, куда мне до богатых деток, – почти зарычала я. Нахождение в замкнутом пространстве нервировало меня.

– Тебя так заботят чужие деньги.

– Потому что у меня их нет. Тебе кажется, что это жалко, но, знаешь что? Плевать. Потому что деньги – то, что реально заботит, когда не можешь позволить себе еду. Да, деньги заботят, когда думаешь, попадешь ли в больницу в пятничный вечер, потому что нужно оплатить счета. И это ты не поймешь. Пятьдесят тысяч на спор, – я возмущенно выдохнула, качая головой. – Ты противный. Витаешь в своей реальности, не замечая проблем других.