Спорим, она будет моей (СИ)

И я дергаю за ручку. После полумрака коридора, свет в кабинете кажется очень ярким. Взглядом ищу Яна. Он у окна… в кресле ко мне спиной. Мое сердце останавливается. Я больше ничего не вижу вокруг. Где там врач? Что происходит?

Липкий ком застревает в горле, а все внутренности уже не скручивает. Их заживо сжигает страхом. Я забываю о приподнятом настроении деда. Фигура в кресле начинает размываться. Я даже не сразу улавливаю, что оно знакомо жужжит разворачиваясь. Что на мои плечи ложатся прохладные руки. А вот и врач нашелся. Она стоит у меня за спиной и гладит по волосам.

Господи, я сейчас сойду с ума!

— Вась, ты чего ревешь? — доносится до меня голос Яна. — Василинка, посмотри на меня. Смотри же, любимая девочка.

В его голосе нет страха или паники, в нем нет разочарования, только тепло, направленное на меня, и я решаюсь пошевелиться. Вытираю ладонями слезы и смотрю на него. Без корсета. Это хорошо или плохо? Наверное хорошо, ведь корсет помогал ему вставь без боли. Все остальное происходило за закрытыми дверями.

Ян упирается обеими руками в подлокотники. Мое сердце перестает биться.

Врач обходит меня и встает рядом с ним.

— Смелее. Ты это теперь можешь.

Он кивает ей и поднимается во весь свой немаленький рост. И мое замершее сердце трепыхается как птица в клетке. Ему больно от скорости, которую оно набирает не в силах притормозить.

— Давай же, Ян. Твоя девушка сейчас потеряет сознание. Хватит ее мучить.

Он делает настолько глубокий вдох, что футболка на его груди натягивается.

— Вась, его страх — это нормально, — поясняет мне врач. — Это психологическое. Пройдет с практикой. Давай же Ян, иди к ней.

— Иди ко мне, Ян, — как завороженная смотрю на то, как мой Кириленко передвигает ноги, все еще удерживаясь за подлокотники кресла.

Врач с улыбкой подходит к нему и отцепляет его напряженные пальцы. Парня качает.

— Вот не ври мне, — строго его отчитывает. — Ты все можешь.

— Боже, Ян… — я не могу сдержать счастливых всхлипов.

Ловя равновесие и все время останавливаясь, он делает шаг за шагом в мою сторону. Неуверенно, как маленький ребенок. По его вискам стекают бисеринки пота, губы поджаты, и мне хочется рвануть с места, чтобы крепко его обнять.

Видя, что я на низком старте, врач снова оказывается возле меня.

— Не вздумай облегчать ему задачу. Вот это, — кивает на кресло, — ему больше не нужно.

— Правда? — не верю услышанному.

— Да. Только практика с увеличением нагрузок на все группы мышц и массаж пока придется продолжить. Все.

— Ян, ты же мужчина. Ты в Академию МЧС собрался поступать. Иди сюда. Посмотри, как она хочет, чтобы ты ее обнял, — врач продолжает его стимулировать, цепляя за живое.

— Иди же сюда, — улыбаюсь солеными от слез губами. — Пожалуйста. Я правда очень хочу, чтобы ты обнял меня.

И он идет. ИДЕТ!

А-а-а!!! Я не могу больше и последние два шага между нами делаю сама, обнимая его за талию и прижимаясь к груди, в которой, как и у меня, трепыхается ненормальное сердце.

— Мокрый, — смеюсь, вдыхая запах пота и туалетной воды с его футболки. — Боже, как же я люблю тебя, — трусь об его грудь носом, задираю голову вверх.

В его глазах нежность и счастье. Он пошел. Не просто встал, как он говорил раньше. Пошел! И ему не больно! Ему просто немного страшно.

— Высокий такой, — улыбаюсь.

Я все это знаю. Я видела, как он дома в корсете поднимался во весь рост, но это не то. Сейчас ему ничего не помогает.

— Брат! — в кабинет вваливается Никита. — Офигеть! Получилось!

Отхожу в сторону, чтобы Ник обнял Яна. Он прижал брата к себе, хлопает его по плечу и хрипит на ухо, как он им гордится. Владка ревет в дверях, умиляясь происходящему, а старый генерал с гордостью смотрит на своих парней.

— Спасибо тебе за него, — произносит, глядя мне в глаза.

— Пусти брат, — тихо просит Ян и делает шаг ко мне.

— Ты это видела? Видела? — подпрыгивая от восторга, Ник обнимает рыдающую Владу. — Пойдем. Они хотят целоваться, — заявляет, как всегда, в своей манере и выталкивает подругу в коридор.

Врач, услышав это, тоже тактично выходит «срочно отнести важные документы». Ян прижимает меня к себе, гладит ладонью по тонкой ткани платья.

— Это для меня? — улыбается.

— Конечно. Ты же знаешь, я больше люблю брюки.

— Ценю, — наматывает на кулак мой хвост, подтягивает на себя голову, и мне приходится встать на носочки.

Медленно наклоняется, дразнит теплым мятным дыханием и, выдохнув: «Я безумно люблю тебя», прижимается к моим губам поцелуем.

КОНЕЦ