Спорим, тебе понравится? (СИ)

Но я, вместо того чтобы оттолкнуть его, лишь замираю, позволяя себе всего на секунду раствориться в этом мгновении, под холодными каплями дождя и крике чаек где-то на периферии нашего сознания.

— Отпусти, — шепчу, но сама же не чувствую уверенности и настойчивости в том, чего требую. Что же говорить про этого наглого парня, который слово «нет» встречал, очевидно, только в толковых словарях.

— Руки не слушаются, Истома, — в его голосе слышится веселье, а в следующее мгновение я тихо вскрикиваю и как клещ вцепляюсь в сильные, мускулистые плечи.

Носочки отрываются от земли, потому что Басов просто приподнимается меня над землёй и несёт к своей блестящей машине, а потом молча запихивает внутрь прогретого и пахнущего мятной жвачкой, салона.

— Жалуйся, — наконец-то парень занимает своё место и въедливо смотрит в мои глаза, которые я отвожу, так как не хочу, чтобы он видел мою боль.

— Я из Красноярского края, у нас там всё, знаешь ли, в плюс тринадцать под дождём гуляют. Старинная сибирская забава. Ты что, не в курсе? — исторгаю из себя феерическую ахинею, но даже бровью не веду.

— Чушь, — фыркает тот и ещё больше хмурится, а затем наклоняется в мою сторону и в принудительном порядке, хотя я и сопротивляюсь изо всех сил (клянусь!), всё-таки берёт мои заледеневшие пальцы в свои тёплые ладони, подносит их ко рту и начинает дышать на них своим теплом.

Мне хочется плакать.

Никто. Никогда. Не делал подобного для меня!

— Истома, — на очередном выдохе требовательно рычит он и окончательно приколачивает нас друг к другу взглядом. Это как короткое замыкание и где-то в бесконечной свинцовой выси гремит осенний гром, а мы здесь и уже не можем оторваться друг от друга.

— Практикую закаливание, — хрипло бормочу я новую несусветную выдумку, упрямо загибая «буквой зю» свою изломанную линию.

— Испытываешь на прочность моё терпение? — ласково прикусывает подушечку моего указательного пальца.

— И это тоже, — небосвод прошивает яркая вспышка молнии, а мне кажется, что она проскользнула между нами. Вздрагиваю, киваю и тону в шоколаде его глаз.

— Что ж…

Ярослав качает головой, будто бы раздумывает как ещё меня пытать, но я не позволяю ему этого. Только прочищаю горло и, словно строгая учительница, выговариваю нерадивому ученику.

— Это не твоё дело!

— Занятная теория, — хмыкает Басов, а затем наконец-то отпускает мои ладони, но только чтобы потянуться к моей ветровке, которая прилично торчала из рюкзака.

— А ну, не смей! — попыталась воспротивиться я, но потерпела сокрушительное фиаско против этого сильного, раскачанного парня, который даже дыхание не сбил, когда выдирал у меня из рук мой позор.

Стыд обжёг щёки кипятком, а внутренности концентрированной серной кислотой. Но что я могла? Только сидеть понуро и ждать брезгливого осуждения, когда Ярослав всё-таки увидит, что именно там написали про мою убогую персону.

— Твари! — тихо прошипел Басов, а затем скомкал ветровку, будто бы она была повинна во всех бедах и закинул её куда-то на заднее сидение.

И переключил рычаг скорости, намереваясь тронуться с места.

— Стой! — закричала я.

— Осади, Истома. Мне через пять дней стукнет восемнадцать.

— Вот когда стукнет, тогда и поговорим, — не на шутку запаниковала я, когда парень с упорством раненного в зад бизона прибавлял скорость и не намерен был тормозить.

— Поговорим, — неожиданно его рука скользнула мне на бедро и прихватила мою ладонь, переплетая наши пальцы и посылая по моему телу бродить сладкое электричество, — обязательно поговорим, Истома. А потом и ещё раз прокатимся. А теперь сиди тихо, пока я не нарубил дров.

И последние его слова были сказаны таким свирепым тоном, что я предпочла больше не спорить, а от греха подальше пристегнуться и вжаться в сидение на возможный максимум. И только спустя минут десять отвисла и всё-таки решила уточнить:

— Куда ты везёшь меня? — жалобно.

— Куда надо, — с усмешкой.

— А конкретные координаты можно узнать? — просительно.

— В рай, — поднял мою руку, поцеловал в ладонь и снова втопил педаль газа в пол.

— У меня родительский контроль, Ярослав, — запоздало спохватилась я, — меня же мама прибьёт!

— Отключи телефон. Скажешь, что сел по дороге.

— Ты просто…, — а слов найти и не могу. Только белый шум в эфире от полнейшего ступора.

— Нет, Истома. Я — не просто. Я — очень, очень сложно. Привыкай. У нас с тобой это надолго.

— Да неужели? — зашипела я, пока копошилась в рюкзаке и делала так, как он говорит — отключала мобильный.

— Да. Но ты пока можешь и дальше творить дичь, изображая из себя рабыню Изауру и отрицая очевидные вещи.

— Это какие же? — часто-часто задышала я, ловя его горячие взгляды в свою сторону и против воли любуясь его профилем.

— Ты на меня запала.

Что???

Глава 21.1

Вероника

Так, Вероника, так! Только не орать! Не паниковать и не отрицать с пеной у рта его сомнительное убеждение. Он только этого и ждёт, чтобы закрепить свой успех и возликовать. Сейчас выдыхаем полной грудью и непринуждённо тянем его же слова.

Давай! Жги!

— Занятная теория…

А-е, пятёрка!

— Это не теория, Истома. Это — аксиома.

Вот же… жук!