Спорим, тебе понравится? (СИ)

Завтрак мимо меня. На автомате обещаю всё ещё болеющей матери, что после уроков сдам купленный мне костюм и кроссовки в магазин, а потом закрою долг перед своим дарителем. Басову об этом в переписке так и не осмелилась сказать, потому что…

Блин, ну что это вообще за дичь — нельзя носить брюки? Мы в каком времени живём? Крепостное право вообще, когда отменили? И мне почти восемнадцать так-то. Я не чья-то кукла Барби, чтобы меня обряжать только в платья.

Но это лишь в теории так. На практике же никто не застрахован от бытового насилия собственного родителя. Да и родителю начхать, что он насилует своего ребёнка. Ибо он свято верит, что рождённый им человек — его собственность, а он — его бог. И этому богу фиолетово на то, что ребёнок может быть не согласен с его убеждениями.

— Почему грех, мам?

— Потому что я так сказала!!!

Знакомо? Вот и весь разговор.

Вылетаю из дома словно ветер, гонимая каким-то наэлектризованным нетерпением встречи с парнем, который ворвался в мою жизнь и не пожелал уходить, когда его настойчиво выгоняли. До гимназии пешком минут десять — для меня всё равно, что вечность. Тороплюсь!

За угол дома свернула и подпрыгнула на месте, словно перепуганная кошка. Заозиралась по сторонам. Тоненько запищала от восторга.

Он!

Стоит в тени влажных от утреннего дождя ракит. В руках два стаканчика с кофе. Улыбается мне, а я ему. Поправляю юбку и дерзко расстёгиваю пару пуговичек сверху на своей форменной блузке.

Ну прям гроза района!

— Истома…

— Я тут.

— Иди ко мне. Я адски скучал!

На занятия чуть не опоздали. Целовались до одури на парковке, позабыв о кофе, а потом я всё ждала, что мои щёки и губы престанут гореть от его близости. Такой взрывной и такой желанной.

Остываю. Но катастрофически медленно. А учитывая, что Ярослав то и дело тянет ко мне руки — так вообще провально.

Незаметно скашиваю глаза к пешеходной дорожке, ведущей к школьному крыльцу. Уже в понедельник, после своего затяжного больничного, по ней пойдет мама и я не могу допустить, чтобы она увидела нас с Басовым вместе. Поэтому, почву необходимо готовить уже сейчас.

— Нам пора, Яр.

— Встретимся на перемене?

— Нет, — рублю и стыдливо отвожу глаза, понимая, что вновь придётся безбожно врать.

— Почему?

— Пожалуйста, давай не будем светиться. Я очень тебя прошу, — кладу руку ему на плечо, веду пальчиками по шее и чуть зарываюсь в короткие волосы на его затылке. Басов мурлычет и слишком покладисто соглашается.

— Хорошо. Дождёмся момента, когда у тебя окончательно снесёт крышу от любви ко мне.

— И что тогда?

— Тогда тебе будет плевать на общественное мнение. Я стану центром твоей вселенной, — тянет, томно прикрыв глаза и блуждая по мне довольным взглядом.

— Мечтай, — смеюсь я, но сама задыхаюсь в страхе оттого, что он может быть прав.

И как дальше?

Господи, помоги!

— Беги первая, трусишка, — жмёт кнопку центрального замка, и я, забивая на свои опасения, улыбаюсь ему, клюю в щеку и припускаю на занятия.

Очень быстро. Звонок через три минуты!

А там…

Гимназия на ушах. Все в курсе, что северный ветер сменил своё направление на южный. Теперь я девушка самого Басова. Теперь я не Туша, не Крыса и не Тухлый Комочек Манной Каши. Я та, на кого смотрят с завистью девочки и с интересом мальчики. Та, о ком шепчутся за спиной, боясь быть пойманными за сплетнями. Та, кто может на большой перемене смело встретить взгляд Максимовской и криво улыбнуться ей будто старой, но опостылевшей подруге, а не бывшей врагине.

Я личность. Я больше не тень, мельтешащая под ногами.

И этот день был абсолютно прекрасным. Мы переписывались с Басовым, зажимались на переменах в тёмных коридорах и под лестницей. В библиотеке за дальними стеллажами Яр даже чуть не стянул с меня трусы и поставил засос на шее так, что мне пришлось снова застегнуть рубашку до самой горловины.

— Ты обнаглел? — оттолкнула я его загребущие руки.

— Нет, Истома. Я влюбился, — рычал парень и снова накидывался на меня с жаркими, сводящими с ума поцелуями. Толкался в глубину моего рта, накачивал меня пьянящим адреналином и всё шептал, чтобы я ему верила. Ему одному. Что все будут против нас, но я должна быть сильной. Мы всех победим. Со всем справимся.

Главное — вместе!

А потом наступил последний урок истории, на котором ко мне неожиданно подсела моя бывшая соседка по парте и, как мне казалось, лучшая подруга. Я как раз строчила Ярославу ответное сообщение и улыбалась как полубезумная, а Шевченко взяла и всё испортила.

Опять!

— Ну надо же, Истомина, ты прямо светишься, — с ощутимой долей сарказма выплюнула Дина.

— Не нравится? — задрала я подбородок выше, но с дрожью в голосе справиться не смогла.

— Нет, — закачала девушка головой, а потом подалась ко мне так, что наши носы почти соприкоснулись, — мне просто жалко тебя, глупая ты гусыня!

— Тебе лучше пересесть на своё место, Дина, — кивнула я на её пустующую парту и отвернулась, но Шевченко уже было не остановить. Она лила свой яд и была не намерена останавливаться.