Спорим, ты меня любишь?

Злорадствуя, что шеррианец гораздо слабее меня, лишившись сил в том числе из-за оборота, я кое-как доковыляла до двери, но выйти не успела — та открылась у меня буквально перед носом, явив незваного посетителя.

— Так-так, — грозно поцокал космопсихолог, являя нам свою лощеную рож… мор… лицо. — И куда это вы собрались, Александра?

— Подальше от психа на дальней койке, — процедила неприязненно. — Уж будьте любезны, проведите с ним сеанс психотерапии. Вы ведь тут именно за этим? Так прошу! Пациент ожидает вас с нетерпением! Вбейте уже в его дурную голову, что именно он в ответе за всё произошедшее и именно ему это и разгребать!

Откуда только силы взялись, но я оттолкнула опешившего урианца и, не теряя достоинства и одеяла, прошуршала к своей каюте. Последние метры дались с большим трудом, но я преодолела и их, после чего просто рухнула на свою кровать без сил, судорожно дыша и давясь беззвучными рыданиями.

Всё не так. Всё!

Где радость? Где удовлетворение? Где гордость от свершившегося возмездия, в конце концов?!

Ни-че-го.

Пустыня…

Правы те, кто говорит, что месть опустошает. А я, глупая, не верила…

Двадцать лет мечтать о том, как он будет влюбленным и униженным лежать у моих ног и слезно просить прощения, а получив это — не почувствовать ничего, кроме разочарования.

Как это вообще так? Разве справедливо?!

Нет.

Но мне ли не знать, что справедливости не существует? У каждого своя правда, у каждого своя жизнь.

Такая жизнь меня не устраивает.

Будем менять!

Нашептав заговор на быстрый и крепкий сон, я почти мгновенно провалилась в сновидения, но и там мне не нашлось покоя: безотчётный страх, выворачивающее душу одиночество, отчётливое осознание, что я не успеваю что-то крайне важное — даже стараясь проснуться, я не могла вырваться из липких лап этого кошмара.

Наверное, даже металась во сне, стонала, чувствовала, как то горит всё тело, то замерзает, что аж зуб на зуб не попадает, но в какой-то момент я со всей дури врезалась во что-то невообразимо огромное и в то же время невозможно мягкое и родное, отчего вцепилась в это нечто всеми руками и ногами… и притихла.

И больше мне ничего не снилось.

Вот и хорошо.

Впервые за долгие годы я не хотела просыпаться. Да, я очень люблю свою работу. И безумно хочу исследовать обнаруженного кремнида. Зарядку тоже сделать не помешает, а то всё тело ломит так, словно лично пятитонный контейнер с кормом для иглобрюхих норух разгружала. А потом контрастный душ. Обязательно. Потом…

Потому что здесь и сейчас так тепло. Так уютно. Ещё минуточку…

Потянувшись с легким стоном блаженства, я устроилась поудобнее и притихла снова, собираясь подремать ещё хотя бы минут десять. Эта планета от меня никуда не убежит!

— Доброе утро, — прозвучало мне в район виска, чем немало удивило.

Медленно открыла глаза, не веря ни своим ушам, ни иным органам чувств, подняла голову наверх и встретилась взглядом с самыми синими глазами во вселенной. Правда, местами они были всё ещё красными, но факта это не меняло.

— Это как? — спросила оторопело и тут же начала судорожно осматриваться, признавая в каюте командорские апартаменты. — Это ещё зачем?!

— У тебя был приступ. Ночью, — ответил Кай, старательно подбирая каждое слово, но сразу же убрал руку с моего бедра, как только я по ней ударила. — Маруся запаниковала и позвала меня.

— Почему не Глафиру? Почему я не в медблоке?! — Я старательно сдерживала негодование, но получалось плохо — я уже чуть ли не рычала, обнаружив, что лежу под одеялом голая.

Как и Холт!

— Потому что это была лихорадка запечатления.

Эти слова прозвучали мне уже в спину, ведь времени я зря не теряла и, отобрав у мерзавца одеяло, торопилась покинуть чужую каюту.

Пришлось тормозить.

— Повтори.

Обернулась, выразительно приподняв бровь, всем своим видом давая понять, что очередная глупая шутка будет стоить ему очень дорого, но и Кай не мешкал, находясь уже всего в полутора метрах от меня. Всё такой же серьёзный, напряженный и голый, но ни капли по этому поводу не комплексующий. На миг меня заинтересовала обширная вязь татуировки, покрывшая примерно треть тела шеррианца от шеи до колена преимущественно в левой части, но я быстро призвала себя к порядку и сосредоточилась на его глазах.

— Только не нервничай, — он поднял руки, приближаясь ко мне медленным и плавным шагом, словно я была диким животным, готовым вот-вот броситься в атаку. — Посмотри на своё левое плечо. Аккуратно.

Я нехотя и даже как будто страшась, скосила глаза вниз, действительно увидев некие тёмные линии, а Кай продолжил объяснять:

— Это татуировка. Знак обнаружения избранника и начавшегося запечатления. Я не могу объяснить её появление, потому что ты иной расы, но вот предназначение — вполне.

Несмотря на шок, я сумела выставить перед собой руку и категорично заявила:

— Не подходи!

Он не послушал. Сделав ещё шаг, так что моя ладонь легла ему на грудь, Холт твёрдо и как-то даже пугающе торжественно произнёс:

— Будь моей женой, Санни. Потому что я уже твой муж.