Спорная антипатия (СИ)

- Потому что все, что ты делаешь, ты делаешь только для себя. На мнение окружающих тебе параллельно, ведь - согласись, чего греха таить - ты любишь только себя, а мной прикрываешься… - тихо произнесла девушка, однако всё же немного пугливо посмотрела на парня.

Комната для неё стала своеобразным пленом. Уж лучше бы она оставалась в коридоре, где был шанс выбежать на лестничную площадку, чем была здесь, в небольшом квадратном помещении, вход в который загородил теперь высокий молодой человек, скрестив руки на груди, и Сакура понимала, что она отсюда не выйдет. Это походило на дрессировку в цирке: Ким взял на себя образ некого укротителя, пытающегося усмирить дикую пантеру, которая шипела, кусалась и царапалась, сидя на цепи. Однако эта цепь вскоре должна была порваться - Сакура точно была в этом уверена…

- Если бы я тебя не любил, я бы не говорил тебе сейчас всё это! - всплеснул руками молодой человек, удивлённо глядя на неё.

- По-твоему, ревнивые выходки – это для тебя любовь? - скорее всего, это был больше риторический вопрос, нежели тот, которому нужен ответ. Ким немного растерялся, приоткрыв губы, но тут же покачал головой, вновь повысив голос:

- Ты приходишь домой позже положенного, тебя провожает практически до двери какой-то урод, а ты ещё говоришь, чтобы я тебя не ревновал?

Тут уже стало совсем невыносимо это терпеть. Сакура резко опустилась на диван и схватилась за голову, опустив её к коленкам, издав какой-то угрожающий рык. Было понятно, что она больше не хотела об этом говорить, а уж тем более ей не доставляло удовольствия слушать такое от Кима. Как этот человек смеет называть Саске… так… так унизительно? Неужели он думает, что, оскорбляя другого, выглядит куда лучше и мужественнее? Сакура уже не видела в этом человеке настоящего мужчину: Ким был слабым, трусоватым, временами эгоистичным и самовлюблённым. Что уж там, когда Сакура просила забрать её с работы, — это случалось редко, но бывало, когда девушка уж очень сильно уставала, - он отказывался и сваливал всё на то, что у него был сложный день. Разве это делает Кима настоящим мужчиной?

- Не называй его уродом! - наконец закричала девушка, не выдержав и прямо посмотрев на молодого человека. - Я тебе никогда не давала поводов ревновать меня ко всем. Однако тебе всё равно… а этого человека я люблю, и мне всё равно, что ты сейчас мне скажешь.

Тут уж, казалось, сказать и нечего… Ким и не нашёл, что ответить, приоткрыв рот пошире и посмотрев, как девушка старается пройти мимо его и протиснуться в дверном проёме. Сжав от ярости зубы и стиснув губы в тонкую полоску, она прикрыла глаза, направившись в коридор. Хотелось попросту уйти, несмотря на то что Ким это осудит… более того, Сакуре было наплевать на это. Казалось, только сейчас она посмотрела на него так, как должна была смотреть в самый первый день их знакомства. Подумать только, какая иллюзия может произойти и как легко можно запудрить мозги молоденькой девушке, даря плюшевых медвежат, не так ли?

Далее произошло то, что Сакура совершенно не ожидала, и это было будто сделано в замедленно съёмке. Кима, казалось, больше ничего не останавливало после того, что она сказала. Более того, она уже не любила его — Ким это понял. Развернув её к себе за плечо резким движением, он зарядил такую же резкую, больную, с оттяжкой пощёчину.

- А я и предположить не мог, что ты такая шалава, когда познакомился с тобой, - выплюнул он, с яростью посмотрев на Сакуру.

Та испуганно вытаращила глаза. Наступило такое гнетущее молчание, а казалось, что в голове трещали электрические, натянутые провода. Прикрыв глаза, она осторожно прикоснулась прохладной ладонью к горящей щеке, ахнув. Боль… боже мой, какую боль она сейчас испытывала, не столько физическую, сколько моральную. Щека яростно горела, однако Сакуре было уже наплевать на это: сердце обливалось кровью, а вся иллюзия того, что в Киме осталась хоть одна частичка понимания и любви к ней, мгновенно рушилась на глазах, будто руины древнего ацтекского города. Она опустила длинные ресницы, на глаза тут же навернулись слёзы невыносимого разочарования и отчаяния. Это, казалось, даже грызло изнутри. Так обычно вгрызается голодная собака, облезлая и покрытая лишаем, в брошенный ей кусок мяса.

- Поднять на девушку руку? И какой же из тебя после этого мужчина? - прошептала Сакура дрожащим голосом, так и не поднимая глаз.

- По крайней мере, получше, чем этот твой… и где ты только его откопала? - поинтересовался Ким так, будто бы даже и не поднимал руку на Сакуру.

- Не твоё дело! - крикнула она, оторвав наконец руку от щеки и гневно воззрившись на него.