Спорная антипатия (СИ)

Ладони постепенно легли на его широкие плечи, принявшись их поглаживать, затем спустились к предплечьям, сжимая мышцы, и вновь поднялись к спине и плечам. Теперь Сакура уже не была такой растерянной в действиях. Едва она слегка прикрыла глаза, оторвавшись от взгляда на его лицо, как вдруг почувствовала, что тёплые, пухлые губы мужчины принялись исследовать её щёки, постепенно переходя к кончику веснушчатого носика и переносице.

- Всё в порядке? - строго и серьёзно спросил Учиха, отстранившись от её лица, напоследок поцеловав девушку в висок.

Та пожала плечами, понимая, что он имеет в виду.

- Да, всё отлично, - улыбнулась девушка, кивнув, и тут же стеснительно опустила глаза.

Ладони постепенно перешли на его рёбра, принимаясь гладить их лёгкими прикосновениями. Сакуре нравилось, как он смотрит на неё… но это и смущало девушку одновременно. Она лишь еле заметно улыбалась, стеснительно опуская ресницы, и тут же принималась прижимать его к себе, боясь, что он, словно иллюзия, внезапно испарится миражом в пустыне. Сакура готова была поклясться, что теперь никогда не отпустит от себя этого мужчину. Более того, хотелось притянуть его к себе ближе. Да хотя бы даже сейчас, когда её руки крепко обвили его плечи и прижали к своему стройному худому телу. Усмехнувшись, Саске навалился на неё, облегчённо выдохнув, и поспешил зарыться в нежно-розовые локоны кончиком носа, вдыхая приятный запах апельсинов. Нет ничего лучше, чем эти лёгкие прикосновения утром… они похожи на крылья мотылька — такие же хрупкие и изящные, и казалось, что одно страстное, одно грубое и резкое прикосновение — и мотылёк поспешит улететь, а вся эта нежность расколется на маленькие кусочки.

- Я люблю тебя, - еле слышно сказал он, улыбнувшись, и пристально посмотрел её профиль, приоткрыв глаза.

Должно быть, Сакура невероятно взволновалась, едва услышала это. Тихо сглотнув, она опустила ресницы, не зная, что ответить. Слышать это от него было невероятно приятно… ещё бы — Сакура мечтала услышать эти слова от своего возлюбленного с самого детства, предварительно начитавшись сказок про принцесс и драконов, которых сражал храбрый рыцарь и приходил за принцессой, влюбляясь в неё с первого взгляда. И вправду, Саске был для неё настоящим храбрым рыцарем, который спасал её от всего этого серого, разгневанного на непохожесть и креативность некоторых людей общества. А она — прекрасная принцесса, так долго мечтающая о том, чтобы он забрал её из этого ненавистного для неё мира, представшего для её глаз серой, мрачной башней.

- И я тебя, - улыбнувшись, девушка посмотрела в его сторону, повернув голову к нему, и слегка прикусила нижнюю губу.

Широко улыбнувшись и обнажив белые зубы, он обнял её, прижав к себе. Воцарившаяся гармония и нежность прикосновений внушали невероятное спокойствие. И так должно было быть всегда…

***

Утро в Киото было совершенно солнечным. Даже по прошествии двух недель погода продолжала радовать глаз, хотя август намекал на то, что вскоре наступит осень и людям придётся надеть тёплые куртки и обувь. Мужчина, шедший по тротуару, не замечал ничего. Даже гул машин, пролетающих мимо, порой даже с немыслимой скоростью, не отвлекал его, высокого и мужественного, от посторонних мыслей. Саске Учихе побыстрее хотелось прийти в кафе, где работала Сакура, и наконец предстать ей в нормальном виде. Да, он понимал, что, может быть, она его не узнает… но попытаться надо. И было боязно: Сакура полюбила именно панка, но никак не взрослого и серьёзного мужчину. И теперь, когда на нём была надета простая рубашка с верхними расстёгнутыми пуговицами, джинсы и ботинки, Саске чувствовал себя неловко. На голове не было привычного для неё ирокеза, а все татуировки были скрыты под тканью рубашки. Более того, на штанах не звенели многочисленные цепи, а в широкой ладони он нервно сжимал пять ярко-алых гербер.

Единственное, что утешало — люди не смотрели на него, как на врага народа. И это было так… ненавистно для него, чему Саске и сам удивлялся. Теперь люди не провожали его презрительными взглядами, а девушки, проходящие мимо, и вовсе пристально смотрели на его лицо, приветливо и мило улыбаясь. А потом, когда опускали взгляд в сторону цветов, превращались в совершенных мегер, готовых едва ли не кинуться на избранницу этого мужчины с ненавистными ушам криками. Саске лишь качал головой: стоит лишь перевоплотиться, проспорив, на месяц в панка-неформала, как тут же начинаешь познавать этот мир таким, какой он есть на самом деле. Со всеми его недостатками, всеми развратными действиями, этой ненавистной подкупностью и злобой. Мир не принимал таких, как он. Миру нравилось штамповать мужчин в брендовых костюмах и женщин, одетых в дорогую одежду и имеющих в шкафу не менее двух шуб.