Спорт королев

Необъяснимое падение Девон Лоча в Большом национальном стипль-чезе все еще давило на меня, когда десять дней спустя мы с Кредуэллом вышли на старт Уэльского национального стипль-чеза. С годами он потерял свою удивительную скорость, и теперь уже нельзя было рисковать и на начальных этапах скачки идти позади. Поэтому я планировал со старта вырваться вперед, чтобы ему не пришлось тяжело работать в конце.

Все шло хорошо, пока Кредуэлл не сделал ошибки у третьего от конца препятствия, следующий барьер он уже брал очень осторожно, и две лошади, несшие меньший вес, поравнялись с нами и вышли вперед. Когда мы после них подошли к последнему препятствию, я подумал, что у нас уже нет надежды снова обойти их. Но Кредуэлл решил иначе, он вспомнил свой летящий финиш и выиграл скачку на последних шагах.

Милый Кредуэлл, я забыл неудачу с Девон Лочем и весь этот день не вспоминал о ней.

Кредуэллу так и не удалось выиграть Золотой кубок в Челтенхеме, победить в некоторых других крупнейших соревнованиях, поэтому его, пожалуй, нельзя назвать великой лошадью. Но каждая лошадь, выигравшая больше пятидесяти соревнований всех видов, начиная от гладких скачек и кончая четырехмильным стипль-чезом, завоевала право на признание. В 1957 году Кредуэлл поставил рекорд, выиграв по правилам Национального охотничьего комитета больше скачек, чем любая другая лошадь столетия. В январе 1957 года я выиграл на Кредуэлле свой последний заезд.

Глава 8

Ипподромы

Часто можно слышать, как говорят: «Лошадь создана для этого ипподрома». И вправду, у некоторых лошадей исключительно сильно выражается предпочтение к одной-двум скаковым дорожкам, к их левой или правой стороне, к твердому или мягкому грунту. И умный тренер не станет пытаться навязать животному свои законы. Он выберет для лошади соревнования, где она будет бежать по той дорожке, которая ей нравится, с той стороны, которая ей нравится, с тем жокеем, который ей нравится, и тогда она и на десять корпусов обойдет соперника на финише.

Для такого острова, как Британия, у нас удивительно много ипподромов, только для соревнований по правилам Национального охотничьего комитета их больше сорока пяти. И это при том, что с начала нынешнего века их стало гораздо меньше, правда, введено несколько новых скаковых дорожек для стипль-чеза.

Огромное разнообразие ландшафтов, где расположены ипподромы, особенности конструкций барьеров не позволяют жокею расслабиться ни на минуту. Скаковая дорожка иногда вьется по холмам, иногда поворачивает под острым углом и к тому же не огорожена, а флажки, указывающие маршрут, плохо различимы, ее пересекает другая дорожка, предназначенная для другой дистанции, почва может быть глинистой, а может быть песчаной, бывает, что за препятствием земля идет под уклон. Правила, установленные Национальным охотничьим комитетом, оставляют большую свободу устроителям ипподромов. В зависимости от своих убеждений или по необходимости они могут сделать маршрут стипль-чеза или довольно легким, или исключительно трудным. Правила говорят, к примеру, что все барьеры должны быть не меньше чем четыре фута шесть дюймов в высоту (приблизительно 156 сантиметров. – Прим. пер.); на первых двух милях дистанции должно быть не меньше двенадцати барьеров, а на каждой следующей не меньше шести; на каждой миле должно быть не меньше одного рва шести футов шириной и двух футов глубиной; должно быть водное препятствие не меньше двенадцати футов шириной и двух футов глубиной. А все остальное уже зависит от организаторов скачек.

Поэтому, как я уже не раз говорил, каждый заезд – это исключительное событие, которое редко можно предсказать и никогда нельзя повторить. Так же как невозможно найти универсальное правило для работы с лошадьми, потому что каждая из них – индивидуальность. У любого ипподрома, у любой скаковой дорожки свое собственное лицо. Нет двух похожих. Свой аромат, свои причуды и привычки и свои собственные приметы, вроде полосатых шерстяных чулок в Челтенхеме, дождя в Гайдок-Парке и ненадежных трибун в Бангер-он-Ди.

Мне всегда приносил удачу Херст-Парк. За два дня там и за следующий третий день в Сендауне я поставил свой неповторимый рекорд: восемь побед в одиннадцати заездах.

Эйнтри и Кемптон можно отнести к трудным маршрутам, потому что здесь большие, вызывающие трепет барьеры, за которыми земля заметно идет под уклон, но работать тут с хорошей лошадью – огромное наслаждение, правда, если у скакуна не хватает отваги, ему здесь делать нечего.