Спортивные сцены 80-х

Михалев (на церковь). Красиво, да? «Лепота», – говорили на Руси…

Катя . «Ах, грациозно!» «Ах, красиво!». Я не слепая, поверьте – все вижу сама и даже без очков.

Михалев . И все-таки насчет Сережи не верю… Насчет «не было на свете»…

Катя . Подзадориваете? Лишнее. Я вам расскажу только то, что сама захочу. То есть только то, что вы должны передать его родителям… Поэтому про самоубийство я вам сейчас расскажу… Надеюсь, после этого рассказа они навсегда потеряют вкус подсылать ко мне с расспросами… Итак, жила-была девочка Катя… Училась во втором классе…

Михалев . Ну, для вас это совсем недавнее прошлое.

Катя . Девочку Катю никто не провожал в школу, ее родители были заняты на работе… Напротив школы был переход через улицу, но она сама не переходила. Она останавливалась и просила прохожих перевести ее. Так мама наказала… А она тогда была послушная девочка с красивыми бантами… И, стоя у перехода и ожидая, когда ей помогут перейти, она часто видела: подъезжала красивая машина – так возили в школу знаменитого Сережу… Вся школа знала про Сережиного дедушку… И учителя говорили с ним с каким-то голубиным воркованием. И уже в третьем классе этот Сережа влюбился в девочку Катю, которая его ненавидела. Из чувства протеста! Он всегда любил, а она всегда ненавидела… Запоминайте, а то у вас наверняка возрастной склероз.

Михалев . Все запомнил, злая красавица. «Но такой внимательный».

Катя . Еще раз повторите – и я замолчу! Навсегда!.. Или закричу!

Михалев . Все! Все!

Катя . Но любовь у него была очень странная. Он все рассказывал девочке Кате – даже самые постыдные вещи! Наверное, он уже тогда заменил ею свою отсутствующую мамашу с георгином на пузе… А потом однажды… это было летом в страшную жару… Девочка Катя была уже в шестом классе и, как всегда, торчала в городе… в ожидании… когда начнется отпуску родителей… И вдруг появился Сережа… Он был «чокнутый». Он протянул конверт и сказал: «Читай». Это было письмо к родителям. Несколько идиотских строк, что он «кончает с собой и просит никого не винить в смерти»… Я велела ему немедленно все рассказать. И он рассказал – потому что на самом деле он пришел за этим: чтобы я заставила его рассказать и запретила самоубийство…

Михалев . Ну?!

Катя (долго молчит). Ну что ж… Пусть они хоть… через сто лет… немного познакомятся с любимым сыночком.

Михалев . Все им расскажу! Все! Клянусь!

Катя (Она еще колеблется, но потом начинает). В то лето его замечательная бабушка, полная энтузиазма тридцатых годов, решила направить его для демократичности в обычный пионерский лагерь… А он, видите ли, был нервный мальчик, больной детским недугом – ночью он мочился в постель… И ребят из его комнаты, видать, тоже «достало» лакейское подобострастие, с которым начальство лагеря обращалось с этим хлюпиком! И они устроили ему «темную». На рассвете они набросили ему на голову его же мокрую простыню… И при этом орали то самое прозвище, которым наградили его в лагере… И тогда он убежал из лагеря… Как он плакал в тот день. Но я велела ему жить… И он остался жить… Потому что всегда делал то, что я ему велела… Передайте его родителям, что это я в шестом классе велела ему остаться на второй год! Тогда от нас забрали учительницу, которая ставила ему справедливые двойки… И появилась новая. Она его, понятно, перевела в следующий класс. Но я велела! И он остался!.. Все! Довольны?

Михалев . Как доволен! Если бы вы знали!.. Радость сердца! Спасибо!.. Но должок за вами: про дедушку с бабушкой. Краткое описание.

Катя . Это не мое дело. И не ваше… И в заключение передадите чадолюбивым предкам, чтобы почаще вспоминали про ненавистную Катеньку, которая спит с их сыном, потому что дрянь!.. И если однажды она от него все-таки убежит, значит… Она перестала быть дрянью!

Михалев . Почему вы уходите от него – теперь вопросов нет… Но почему вы возвращаетесь к нему моя радость?