Спортсмены

Именно здесь немного позже шел походом на Переяславль хан Кончак. Ржали кони, скрипели телеги, кружились над полчищем хищные птицы, готовясь к тризне… «Загородите Полю ворота!» — звенел тревожный голос певца, призывавшего к прекращению усобиц.

Проходили века, и Поле отступало. Заселялась степь, ставились низкие мазанки, маслянисто поблескивал на солнце чернозем… Но не скоро пришел мир на берега Днепра. Русским «украинам», волею исторических судеб оказавшимся на рубеже Запада и Востока, долго еще довелось истекать кровью и слышать чужие голоса. И родилось здесь казачье племя, выросли люди, легкие на подъем, могучие телом и духом, не знавшие ни страха, ни жалости в бою и жадные до работы. Щедрая земля вознаграждала за опасность хлебным и иным изобилием, наливавшим изловчившееся в трудах и боях тело двойной силой.

Много поколений воинов и хлеборобов насчитывал род Поддубных. Когда Ивана Максимовича, уже завоевавшего титул «чемпиона чемпионов», спрашивали, встречал ли он людей сильнее себя, богатырь отвечал:

— Если говорить о борцовской силе, то, пожалуй, нет. А так, сильнее люди попадались. Мой батько Максим Иванович был сильнее меня…

Земля. В ее плодовитости, взывавшей к благодатному труду, была тайна силы Поддубных. Словно древние герои и боги, они черпали силу в неразрывности с землей.

Максим Иванович Поддубный, отец борца, был потомственным хлеборобом и дюжим парубком. Жил он в Красёновке. В двадцать лет женился на крепкой дивчине Ганне из соседней Богодуховки, на дочери Данилы Науменко, который тоже не жаловался на немощь и прожил на свете 125 лет.

Молодые поселились в Красёновке, в том краю села, что и по сей день зовется Болюковкоп. Поставили хату-мазанку с маленькими окошками и соломенной крышей. Когда просох и зажелтел глиняный пол, его застелили ряднами. Большая деревянная кровать, печка, шкафчик-«мысник», стол и лавки, божница, украшенная пучками чабреца, любистика и васильков, — такой помнил всегда Иван родную хату.

В ней он и увидел свет, захлебываясь криком на радость отцу Максиму, с опаской потрогавшему его громадной мозолистой рукой, и матери Ганны, измученной родами. Первенец был очень крупный. С годами в хате гомонили еще шестеро здоровых белоголовых ребятишек. Три сына и три дочери. Матрена, Никита, Емельян, Марина, Митрофан и Евдокия.

А тем временем Иван подрастал. Вот он уже переступил порог чисто выбеленной хаты и гоняет по улицам села, поросшим гусиной травой. А село чудо как хорошо. Белые хатки с соломенными крышами утопают в вишневых садах. Белые акации осеняют улицы, спускающиеся к тихой речке. Клонятся к воде могучие вербы, купая в ней длинные гибкие ветки. Белая церковка и буйные заросли бузины у кладбищенской ограды…

У Максима Поддубного земли было немного — около хаты саженей сто и в поле две десятины. Была та землица для здешних мест бедновата, больше суглинка, чем чернозема. Сам Максим работал как вол и только силой наливался. Большого роста, жилистый, он легко брал на плечи два пятипудовых мешка, поднимал вилами целую копну сена.

Балуясь, он останавливал любую телегу, ухвативши ее за колесо, валил наземь за рога здоровенных бугаев, а когда собирались мужики в круг побороться на кушаках, равных ему в округе не было. Рассказывают, что небывалой силой отличались и все его дети. Марина, бывало, рассердится на парубка, снимет с него смушковую шапку и подсунет ее под бревна, сложенные на улице, подняв их плечом. Парень бегает, пока кучу народу не соберет, чтобы шапку свою вызволить. Самый младший сын в семье, Митрофан, со временем вымахал в двухметрового детину, который как-то вытащил из ямы вола весом в восемнадцать пудов. Позже, в Туле, куда он приезжал к брату, Митрофан потешил публику, подержав на плечах помост с оркестром, который играл «Многая лета…». Во всяком случае, таким он описывал себя в своей книге о знаменитом брате.

До подвигов Максимова первенца Ивана мы еще дойдем, а пока кончилась его привольная жизнь — лет в семь он пас гусей, потом коров. Вскоре он уже возил на волах зерно на мельницу — налыгач в руки и «Цоб-цобе!..».

С двенадцати лет Иван работал батраком — пас овец в экономии пана Кублицкого, богатые земли которого обжали со всех сторон скудные поля красёновских крестьян. Много хлопот доставлял Ивану громадный и своевольный племенной баран, гордость панской экономии. Упрется животное, твердолобость которого вошла в пословицу, и ни с места. Ухватив его за витые рога, Иван тянет, рвет, толкает, пока баран не тряхнет головой и не отбросит мальчонку в пыль. Прекрасной гимнастикой было это единоборство с бараном. Нынешнее поколение рода Поддубных преисполнено наивной уверенности, что едва ли не она заложила основы спортивных достижений Ивана Максимовича.

Крепли мышцы, раздавались плечи, и вскоре Иван уже мог оторвать барана от земли, перебарывал всех своих сверстников, а в пятнадцать лет рисковал схватиться с отцом. Крепко взяв друг друга за пояса, пыхтя и обливаясь потом, старались они положить один другого на лопатки, и не сразу удавалось теперь Максиму бросить юношу в траву.