Способность любить

А вот и второй факт: нет двух людей, которые достигли бы возраста зрелости с одинаковой способностью прини­мать и давать любовь.

Важно учитывать это обстоятельство в себе и в том, кого мы любим. Наш успех в любви, в браке и воспитании де­тей, до некоторой степени успех в работе, в бизнесе или профессии зависит от того, как хорошо мы понимаем эти различия, эти индивидуальные особенности в качестве люб­ви, на которую каждый из нас способен.

Третий факт, который выяснил Фрейд, заключается в том, что сегодняшняя любовь всегда находится под влия­нием предыдущих переживаний любви.

Это отчетливо видно, например, в молодом человеке, который недавно пережил безответную любовь. Он скло­нен недоверчиво отнестись к следующей девушке, как ре­бенок, который обжегся, боится огня. Если этот молодой человек чувствует, что готов влюбиться вновь, он будет под­ходить к новой любви настороженно, опасаясь повторения того же самого — что его отвергнут.

Здесь наиболее ясно видно, как на любовь влияет пре­дыдущая любовь. Но Фрейд вкладывал в это положение гораздо более глубокий смысл. Он имел в виду, что любая поздняя любовь испытывает влияние самой ранней любви в жизни.

Чтобы полностью оценить все эти три факта относительно любви, нужно помнить, какое определение мы дали любви. Обычно мы называем любовью особую привязанность к определенному человеку. Но мы приняли предложение Фрейда и определили любовь более широко, как любую привязанность— к человеку, идее, месту, объекту, деятель­ности и к самим себе.

Мы используем это определение, потому что оно дает нам новый и более многообещающий способ рассматривать любовь. Это определение, помимо всего прочего, говорит нам, что то, как мы ежедневно соотносимся с людьми, местами и событиями, и есть неотъемлемая часть нашей любви. Наша способность к любви проявляется во всех от­ношениях и испытывает влияние этих отношений; не толь­ко редкую романтическую привязанность мы можем назвать любовью.

Иллюзии любящего

Когда мы влюбляемся впервые, то так остро ощущаем свою любовь, что она кажется нам безграничной. Однако нелегко понять, какой огромный резервуар таится за такой любовью.

Любовь может походить на фейерверк, ярко освещаю­щий ночное небо, но исчезающий еще до рассвета. В пер­вые ослепительные дни влюбленности очень трудно ска­зать, может ли эта любовь длиться всю жизнь, стать осно­вой партнерства в браке. Очень приятно в воскресенье со­вершить прогулку на велосипеде, но для преодоления труд­ной местности большинство предпочтет автомобиль. Дол­гое путешествие требует чего-то более основательного, чем короткая прогулка по парку.

Именно в такие времена, когда трудней всего остано­виться, подумать и отчетливо оценить свои чувства, полез­но вспомнить три факта относительно любви, нашей и дру­гого человека: что любви учатся, что нет двух людей с оди­наковой способностью к любви и что сегодняшняя любовь находится под влиянием всех ранее испытанных любовных переживаний.

Мы без сомнений полагаем, что интенсивность любви человека зависит от того, кого он любит. Если выберешь «правильно», любовь будет безграничной, и тот, кого ты полюбил, обязан любить тебя с такой же глубиной и страс­тностью.

Невозможно ошибаться сильней. Как бы ни был досто­ин любви ее объект, любящий может любить лишь настоль­ко, насколько способен. И эта способность уже развилась в нем к тому времени, как он стал взрослым.

Это не означает, что развитие полностью завершилось и ничего изменить нельзя. Перемены происходят и могут происходить, но если мы на них рассчитываем, то очень скоро теряем иллюзии. Проницательность и понимание могут прийти в моменты озарения, но пересмотр старых образцов поведения — медленная и часто очень трудная работа. В более наивные эпохи, чем наша, прекрасная де­вушка выходила замуж за повесу или пьяницу, веря, что сможет его изменить. Она была уверена, что для этого нуж­на только любовь хорошей женщины, а она, конечно, и есть такая женщина. Сегодня мы гораздо реалистичней и понимаем, что у таких попыток почти нет шансов на успех.

Традиционная иллюзия любящего — что любовь преоб­разует любимого в идеал, соответствующий образу в созна­нии. И любимый сможет любить так же глубоко, полно и верно, как, кажется, любим мы сами. И когда иллюзия рас­сеивается, бывает очень больно.