Способность любить

Мы можем обобщить все это и сделать вывод, что маль­чики растут, развивая материальные и профессиональные разновидности любви, а девочки — разновидности челове­ческие и семейные, и в определенном смысле мы будем правы. Но нужно снова сказать: такое обобщение стано­вится слишком абстрактным, когда мы переходим к чело­веческим существам, потому что в жизни каждого человека давления перекрещиваются и накладываются друг на друга. Некоторые при этом усиливаются, другие вступают в про­тиворечие с личными желаниями и потребностями.

Любящий, сформированный культурой

 Хотя мы все в определенном смысле подчинены куль­туре, в которой живем, некоторые из нас развивают очень мощные и поистине доминирующие привязанности к идо­лам рынка, к целям, которые формулирует для нас обще­ство. Нужно жить в правильном районе и иметь правиль­ных соседей, вступать в брак с подходящим человеком, иметь определенное количество детей. Вообще, вступать в брак и иметь детей считается неоспоримым, не подвер­гаемым сомнениям, неизбежной привязанностью, кото­рая направляет нашу жизнь, независимо от того, удов­летворяет она нашим подлинным желаниям и потребно­стям или нет.

Возьмем, например, ребенка, которого постоянно нака­зывают за малейший беспорядок во внешности, в поведе­нии или в комнате. Руки у него всегда должны быть чисты­ми, волосы причесанными, а манеры приличными. Такой мальчик может вырасти с необыкновенно сильной привя­занностью именно к такому образу жизни. На основе этой привязанности могут вырасти другие, которые ее усилят и скажутся на всей личности и даже на выборе профессии. Он может стать менеджером, специалистом по наведению порядка в делах, по созданию способов поддержания этого порядка.

Такой человек может всю жизнь испытывать привязан­ность к новым и чистым вещам. Он поселится только в совершенно новом, только что построенном доме или квар­тире; ему и в голову никогда не придет покупать подержан­ную машину. Он привяжется к женщине не за ее тепло и любовь, а потому, что у нее всегда безупречные манеры и внешность и ни один волосок не выпадает из прически. Бели он женится, он может быть вполне доволен своим выбором, потому что жена привязана к тем же принципам порядка и эффективности. Вместе они создают безупреч­ную, почти асептическую семейную обстановку, которая лишь изредка нарушается вырывающимися наружу други­ми их потребностями, с которыми они не в состоянии спра­виться порознь или вместе.

В потребностях, которые так глубоко укоренились, со­циально приемлемые цели легко находят плодородную по­чву. Такие люди всегда поддерживают то, что социально корректно в их группе; всякое отступление от нормы ка­жется им причудливым и странным. Они ведут себя так, словно боятся хоть в чем-то нарушить общепринятое и при­влечь к себе внимание. В защитной окраске конформизма они находят безопасность.

Любовь хорошая и плохая

Подгоняемые устойчивыми ветрами социального ок­ружения, многие из нас на самом деле теряют контакт с собственными желаниями и потребностями. Часть нашей индивидуальности всегда остается непроявленной, и неко­торые привязанности, которые лучше способствовали бы удовлетворению наших потребностей, слабеют и исчезают.

Рассматривая многочисленные способы формирования привязанностей, мы не можем игнорировать тот факт, что некоторые виды любви возникают на основе сознательных желаний. Мы делаем выбор независимо от того, рациональ­ный он или нет. И обычно мало проку в том, чтобы рацио­нально объяснить истинное происхождение нашей привя­занности. Привязанность может быть совершенно ирраци­ональной и в то же время хорошей. По крайней мере не вредной.

Некоторые виды любви настолько очевидно противоре­чат интересам индивида, что ему не нужно сообщать об этом: он и сам знает, что излишнее потребление пищи, ал­коголя или табака вредно. Женщина, привязавшаяся к муж­чине из-за того, что он расточительно тратит деньги, раз­влекая ее, может найти эту привязанность несчастливой, когда выйдет за него замуж и обнаружит, что его расточи­тельность превратилась в финансовую безответственность.