Читаем Споткнуться, упасть, подняться полностью

Люк ставит походную палатку. Молодец, молодец. Инструктаж. Помни инструктаж. Быстро. Слова быстрят. Куча снега на шлеп-шлеп утопчи снег лечить лечить ни черта лечебники. Ветер вой вой ветер вихрь веять веять круговерть. Тащи его тащи его в палатку. Тяжелый тяжкий тяга тягость. Закрой. Закройся. Закрома. Зая. Затишье. Люк говорит, но смысла нет. Что было не так не так. Так низко. Так близко. Вблизи. В низине. Шум. Шуршащий шум как свистящий шут. Шипящий шунт. Шебуршащий шурф. Шелестящий шепот. Люк. Онемелое яйцо. Губы шлеп-шлеп. Онемелое яйцо. Скажи слово масло пост пост постылый постелить. Люк говорит код. Говори. Люк говорит код. Что. Что. Что. Лицо, одежда. Одежда, надежда, невежда, рядом. Лицо рядом. Погода погода шум.

Люк говорит идти за Томасом. Он шагом. Пешком. Далеко. Но пешком. Томас.

Стой, стой. Риск. Стой. Думай. Себя в руки. Слишком далеко. Буря, буря. Пропал уже, парень, пропал. Томас пропал. Скажи близко, здесь. Сейчас. Будь здесь. Будь запас. Безопасность.

Люк сказать идти, он шагом. Ступор. Супер. Орден. Субординарец. Томас еще шанс хороший шанс помощь спешно.

Поздно, поздно, слишком поздно. Опыт. Слушай, опыт. Будь мужик сейчас. Оставайся в ситуа. Приказ, приказ. Вырази. Слова идут тяжело и слова не идут.

Буря бушует шум. Буянит. Будит. Спать. Сон. Пульс. Люк лицо близко лопочет слова. Вопрос. Трещина. Щель. Поезда станция подвержен. Сова не чулана. Он, смыл, смысл. Солома на челе, но удельно. Слова не члено. Раз. Дельно.

Тепло. Спать. Медленно. Буря.

Люк говорит будь здесь сейчас, будь здесь, Док будь здесь. Помощь придет. Люк найдет Томас, а Док будь здесь. Помощь. Еще бы. Еще бы. Помощь придет.

Кивнуть, да. Кивнуть. Буря бушует шум. Тихо. Дыши. Вжик.

Люк ушел. Томас ушел.

Шаги. Тихо. Дыши. Больно. Дыши. Тихо. Дыши. Анна. Дыши.

Тепло. Спать. Падай.

Падай.

УПАСТЬ _

1 _

Я по поводу Роберта. Вашего мужа. Простите, что разбудил. Нужно, чтобы вы приехали.

Телефон жужжал на тумбочке. Она ответила, еще не полностью проснувшись. Это по поводу Роберта, Анна. Произошел несчастный случай. Вы нужны нам здесь. В щель между занавесками она увидела, что небо темное. Человек говорил о рейсах и паспортах.

Годами она ждала чего-то подобного. В те долгие месяцы, пока мужа не было, воображение разыгрывалось не на шутку. Теперь она испытала почти облегчение. Извращенное удовлетворение оттого, что все закончилось.

В первую очередь она позвонила Бриджит. Это по поводу Роберта. Извини, я знаю, что сейчас рано. Произошел несчастный случай. Меня просят приехать. Что с ним? Он в больнице. В Сантьяго. Говорят, инсульт. Хотят, чтобы я приехала. Не знаю, что мне делать. О господи, Анна, поезжай, и все. Беспокоиться будешь потом. Просто поезжай.

Она быстро собралась. Заперла дверь. Оставила на столе чашку с кофе. Упаковала одежду на теплую погоду. Взяла ноутбук, рабочий ежедневник, паспорт, телефон, сумочку. Записала номер заказа для получения билета. Выключила отопление. Когда прибыло такси, еще не рассвело. Заря начала проклевываться где-то далеко на востоке, отражаясь в канавах и затопленных полях.

В такси ей почему-то вспомнились похороны Тима. Много лет назад. Дети тогда были маленькими. Обсуждалось, следует ли везти их туда. Рано или поздно им придется узнать, в чем дело. Думаю, пока рановато, они еще не ходят. Она хотела пойти, чтобы поддержать Бриджит. Она не хотела присматривать за детьми. Я позабочусь о том, чтобы они тебе не докучали; с ними все будет хорошо. На самом деле не будет. В конце концов детей взяли родители, и Анна с Робертом поехали на похороны вдвоем.

Что ее натолкнуло на эти воспоминания? Грубая ткань сиденья. Запах ароматизатора. Бесконечная болтовня таксиста. Он говорил, что выбранный маршрут может показаться дольше прямого, зато так они не попадут в пробку перед поворотом на шоссе. Она удивится, как рано в наше время начинаются пробки. Дама едет в какое-то приятное место?

На похоронах все мужчины говорили о достижениях Плэнки. Никто из них не называл его Тимом. Бриджит смотрела в пол. Он понимал риск, которому мы все там подвергаемся. Он погиб, занимаясь любимым делом. В первую очередь он был отличный семьянин. Чистый и пронзительный свет струился по прохладным каменным стенам церкви из высоких витражных окон. Анне хотелось, чтобы все перестали разговаривать и просто спокойно посидели некоторое время.

Она была первой, кому позвонила Бриджит, узнав о смерти Тима. Трудно было понять, что она говорит. Анна спросила, все ли в порядке с Робертом. Какая бестактность.

Таксист между тем объяснял ей, что в это время года на дорогах всегда гололедица и осторожность не помешает.

Я по поводу Роберта. Простите, что разбудил. Нужно, чтобы вы приехали. Это по поводу вашего мужа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза