Справедливость для виновных

В голове начался водоворот различных мыслей и воспоминаний. Вот он знакомится с симпатичной, но надоедливой белокурой девочкой. Вот он делает школьный проект с шумной подругой-отличницей. Вот он выбирает университет вместе с красивой умной девушкой, которая является частью его души. Где это все? Где это все? Так далеко… Мозг юноши заглушил громкие возгласы и всхлипы стоявшей рядом матери той самой девчонки. Пустота. Внутри лишь огромная дыра. И мимолетом посетившая надежда, что сейчас врач Софии зайдет в зал ожидания и скажет им, что случилась какая-то ошибка. Что все хорошо. Все хорошо.

Спустя пару минут знакомый мужчина в халате все же зашел в помещение. Нэнси сразу бросилась к нему, в отчаянии хватаясь за белые лацканы. Натаниэлю почему-то было не обязательно слышать их разговор, чтобы понять, что случилось. Он уловил лишь единый отрывок, звучавший как страшный несправедливый приговор: «…внезапная коронарная смерть». Смерть.

Юноша и до этого знал, что слезы могут быть разными. Иногда, от бессилия и усталости, они незаметно катятся по твоему лицу. Эти были легко ощутимы. Крупные и горячие, они будто прожигали щеки. Легкий озноб заставил Гринфайера младшего вздрогнуть. Что-то промелькнуло рядом, хоть и казалось, что это все лишь пелена от слез. Что-то такое нужное и любимое. И такой знакомый голос, разрывающий его изнутри, вдруг промолвил: «Вот и конец». Было ли это реальным? Натаниэль не знал. Он знал лишь одно – София Паттерсон была мертва. И пока каждая струнка его души натягивалась, прорезая свой путь наружу, в его голове пронеслась фраза: «О, Элеонор, встреть ее на небесах».

Пройдя в холл здания больницы, где толпилось огромное скопление народа, Элеонора сразу же приметила силуэт Нэнси Паттерсон у регистратуры. Девушка направилась прямиком к цели, но по дороге ее боковой взор зацепил еще один знакомый образ. Обернувшись к скамьям, она увидела Натаниэля, без единого движения застывшего на сидении. Лицо брюнетки дрожало, пока она делала пару шагов навстречу юноше. Когда их взгляды встретились, Норе больше не нужны были слова – она бросилась к парню и тут же заключила его в объятия. Не сдвигаясь с места, Нейт сжал ладони на родных лопатках, зарывшись лицом в шею и волосы колдуньи. Обхватив руками его голову, Блэкуолл из последних сил пыталась сдерживать рыдания. Спустя несколько мгновений юноша все же отстранился:

– Где ребята?

– Все закончилось, – подбодрила его брюнетка, опустившись перед ним на колени. – Не думай об этом.

– Они… в безопасности?

– Да, да… Думаю, да.

– Отведи меня туда.

– Нейт… – она снисходительно наклонила голову, позволяя своим глазам наполниться влагой.

– Не начинай.

Слабо ухмыльнувшись, он подался вперед, накрывая губы Норы своими. Девушка изумленно распахнула глаза, но не отшатнулась. Это прикосновение длилось не больше пары секунд, после чего юноша, как ни в чем не бывало, заговорил:

– Я только попрощаюсь, – он бросил опечаленный взгляд в сторону миссис Паттерсон.

Когда среди снующих туда-сюда магов, помогающих своим раненным товарищам, открылся искрящийся проем, никто даже не обратил на это ни малейшего внимания. Доминик был единственным, кто тут же приметил появившуюся парочку.

– Нейт! – воскликнул он, подбежав к сыну.

– Ты в порядке, – облегченно промолвил Гринфайер младший.

– Конечно, – мужчина выглядел недоуменным. – Что с тобой?

Глава коллегии посмотрел на Элеонору, по заплаканному лицу которой было ясно, что лучше ничего больше не спрашивать.

Натаниэль в панике стал осматривать поле битвы, чтобы отыскать знакомый силуэт. Рыжая чародейка с отсутствующим видом сидела на корточках на холме. Юноша поспешил к подруге, и в то же время она, дотронувшись до проходящего мимо колдуна, вскинула руку в воздух, заставляя прорасти красные розы из праха погибших воинов коллегии. Гринфайер младший присоединился к Леруа как раз тогда, когда она закончила:

– Это твои любимые цветы? – шепотом спросил он, присаживаясь рядом.

– Мои любимые цветы – пионы, – безэмоционально откликнулась девушка, – но я как-то раз слышала песню, в которой были слова: «если я умру молодым, похорони меня в атласе, уложи на постель из роз».

– Я тоже слышал это песню. Она с Земли.

Антуанетта посмотрела на своего собеседника, взгляд которого был абсолютно потухшим. Поняв все без слов, она стиснула его ладонь, горько улыбнувшись.

Двадцать восьмое августа выдалось невероятно солнечным и теплым. Но вряд ли кому-либо это казалось подходящим для похорон. Было около девяти часов утра, когда целый отряд молодых людей отправился на Землю, чтобы почтить память Софии Паттерсон, которой сегодня могло бы исполниться восемнадцать лет. Птицы заливисто щебетали, сидя на ветках слегка потускневших, но все еще радующих глаз деревьев. Детвора играла в парке, а взрослые прогуливались вдоль красочных улочек с кафе и магазинами.