Справедливость (СИ)

Последним же аргументом вмешаться, как ни смешно, была именно что честь мундира. Если мыслить не со шкурных позиций, а с государственных (как ни убого это прозвучит, скажи кто вслух), то получается грустно: страна дала убежище паре людей. Взяла на себя ответственность. После чего одного из них убила (не будем обольщаться на тему того, что брат девочки жив). Вторую оставила сиротой, ткнись которая в ту же полицию (ну а куда ещё?!), тут же пожалеет, что на свет родилась.

Некрасиво. Чтоб сказать очень мягко.

Вслух майор бы никому в этом не признался (а скажи кто — первым бы высмеял). Но то, что будут думать о его земле и стране, ему было не безразлично. Даже если это будет думать один лишь неведомый Всевышний, которого никто никогда не видел.

Всё в этом мире возвращается. И если так поступить с сиротами, это тоже вернётся. Всей земле вернёт ся. Ермек откуда-то это знал наверняка. Хотя и отдавал себе отчёт, что никогда вслух об этом не упомянет.

Майор давно оставил мечты переделать мир (как и оставить руки чистыми, сердце горячим, и так далее по тексту). Но если он мог сделать что-то правильное здесь и сейчас, он делал.

А тут, тем более, ни в какую политику лезть не надо. «Скользких» команд, отдаваемых устно и без свидетелей, тоже исполнять не надо.

Надо просто чуть отложить учёбу на заочном в одной Академии Северного Соседа, чуть ужаться по времени и действительно растрясти-таки этот клубок.

Который из вопроса уголовного (и из обычной полицейской задачи) давно уже стал вопросом безопасности. И Безопасности. Потому что там, где Страна не держит слова (пусть и данного всего лишь двум сиротам без свидетелей, в виде статуса беженцев и права проживания и трудоустройства), это уже не вопрос полиции.

Хотя, инициатива всегда потом имеет инициатора, тоскливо подумал Ермек напоследок. Перед тем, как выдохнуть, бросить взгляд на часы и поднять глаза на священника:

— Минут через три-пять будет переводчик. Я так понимаю, вы будете её патронировать дальше?

— Пока не найдётся кто-либо, в чьи руки её судьбу можно вручить, — твёрдо отвечает отец Сергий.

Кстати, какой к чёрту «отец Сергий». Возраст-то один…

— Вы позволите обращаться к вам по имени? — неожиданно спрашивает Ермек. — Мы одного возраста. Обращаться к вам «батюшка», сообразно вашему сану, я не могу, поскольку это не разрешено моей религией.

— Только наедине, — кивает священник. — Если пожелаете. При людях, этикет прошу соблюдать.