Справедливость (СИ)

Реальный возраст таджички (сорок восемь лет) на двадцать процентов больше, чем внешний: Сохибджомол хорошо знает, что выглядит максимум на сорок, спасибо здоровому образу жизни, отсутствию алкоголя и никотина в рационе плюс регулярному спорту. Всё это в сумме компенсирует достаточно нездоровый график работы (трёхсменный, если совсем точно) и кое-что из служебного прошлого, о чём Имроншоева категорически не любит говорить вслух ни при ком.

Не являясь в настоящее время оперативным работником лично, женщина, вместе с тем, имеет весьма солидный опыт и опросов, и допросов (пусть в основном и в качестве переводчика), где-то даже побольше Ермека (который моложе почти на полтора десятка лет и опыт службы имеет только в тепличных современных условиях, так как не застал командировок в Таджикистан в конце девяностых и в начале нулевых).

Когда возвращаются мужчины, приносящие всё для чая, Шукри уже спокойна и настроена общаться конструктивно. Её немного удивляет, что за чаем здесь ходят мужчины, но когда Сохибджомол начинает лично заваривать чай, Шукри догадывается, что имеют место какие-то особенности ситуации.

* * *

Насколько я вижу (наблюдая мир вокруг себя), этот мир для большинства окружающих меня людей является постоянным превозмоганием. Если записать списком в порядке убывания наиболее часто встречающиеся эмоции и ощущения людей, это будет выглядеть примерно так (за редкими исключениями):

Досада. Концентрация для превозмогания. Уныние, порой вплоть до депрессии. Жалость (преимущественно к самому себе, к сожалению). Очень часто — предвкушение опьянения; это, конечно, положительно по эмоциональному тону, но какова суть!

Ермек и приглашённая им переводчица приятно отличаются от большинства окружающих и системой ценностей, и внутренним настроем. Пока ходим за чаем, принимаю решения не терять времени и использовать оное для допустимых расспросов:

— Вы позволите спросить, что всё же сподвигло вас вмешаться? Если позволите, было бы интересно узнать ваши мотивы, — как можно дружелюбнее задаю вопрос. — Поначалу, кажется, вы не были расположены вникать и подключаться лично.

— А вы всегда чувствуете желания людей? — чуть удивляется в ответ Ермек, не отвечая на вопрос вслух.

— Как и все люди церкви, более или менее. Особенно при определённых условиях. Кои можно создать и усилить собственноручно, — развожу руками. — Я уверен, что и ваши священнослужители, истово преданные канонам вашей религии, способны разбираться в людях аналогичным образом и ничуть не хуже.

— Мне кажется, в данной теме могут совпасть и общие интересы, — достаточно откровенно отвечает Ермек после небольшой паузы. — И зоны ответственности моей организации.

После того, как мы с Ермеком возвращаемся со всеми чайными принадлежностями, переводчица протягивает Ермеку лист бумаги, испещрённый затейливой вязью.

— О, это что и по-каковски? — спрашивает женщину майор.

— Дари же, — отвечает та, удивлённо пожимая плечами. — Её заявление, с указанием обстоятельств. Сейчас к себе приду, тебе всё переведу и зашлю.

— Это не долго? — с надеждой в голосе говорит майор. — Сам перевод?

— Семь минут, — уверенно кивает собеседница. — Язык один. Просто у них алфавит арабский в основе. А что тебя так испугало?

— Вот этот алфавит и испугал. Где тут вообще буквы… и как их разобрать…

— Тебе и не надо разбирать. Переведу же, — кивает таджичка.

— Сейчас можешь зачитать, что тут?..

— Конечно. Слушай… — женщина берёт листок в руки и бегло читает содержание уже по-русски.

После этого Ермек вместе с Сохибджомол проводят быстрый, но достаточно информативный опрос девочки (замаскированный, правда, под чаепитие).

Насколько я вижу по Ермеку, ответы девочки работы ему нисколько не убавили, а только добавили: например, она не смогла вспомнить даже номера машины брата.

* * *