Справедливость (СИ)

С распадом Империи, у отца всё пошло наперекосяк: колхоз распался, отец запил, а мать из принципа решила от него в этом вопросе не отставать. Сам Азамат родившийся как раз на рубеже эпохи (вскоре после распада Империи), из детства помнил только регулярный голод, пьяные скандалы родителей и отсутствие занавесок на окнах (последнее почему-то волновало его больше всего).

В небольшом посёлке, сплошь состоящем из одноэтажных домиков, утаить что-то от соседей невозможно. Да родители и не старались скрыть свои «увлечения», тем более что магазин на всю округу был один, а водку в нём отец регулярно брал в долг.

Ко времени, когда Азамату пора было идти в школу, у него уже были младший на три года брат Ербол, Мадина — сестрёнка на год младше Ербола, регулярно закладывающие за воротник родители (перебивающиеся иногда случайными заработками).

И отара из пятидесяти баранов. По сто долларов каждый. Собственная.

Плюс — место «на сиже» на ближайшей реке. Дававшее около полутора килограмм рыбы в сутки.

Хотя, стоит отметить, что в школу, в силу «специфики» родителей, Азамат пошёл в девять лет… В первый класс.

Во времена запоев родителей (и как только они Ербола с Мадиной нормальными родили? Не иначе, бог помогал…), есть в доме хронически было нечего. Азамат, лет с шести пользуясь неограниченной свободой (а какие могут быть ограничения свободы, если мать с отцом валяются сутками?), летом пристрастился ходить на речку. Где и плавать выучился, и рыбачить начал (спасибо соседям, посмеявшимся и снабдившим снастями).

Вот тут, что называется, попёрло. Семилетний пацан, не известно как, но чувствовал: когда надо ловить. Где именно на реке ловить. На что ловить.

И наоборот — когда на реку можно даже не выходить, всё равно лова не будет.

Смеявшиеся по началу (над пропадающим на берегу пацаном) соседи и другие рыбаки буквально через несколько месяцев стали относиться к Азамату с уважением, тем более, что все видели: улов он вялит сам, потом возле пивной на трассе продаёт желающим.

Когда семи-восьмилетний пацан, с кулаками мелочи, вечером забегал в магазин, односельчане с грустью наблюдали, как он покупает молоко, творог, кефиры, явно младшим брату и сестре. Украдкой при этом оглядываясь по сторонам и прямо в магазине съедая сдобную булку.

Часть денег у него потом дома регулярно отбирали пьяные родители (известно на что), но тут сельчане могли только развести руками: чужая семья есть чужая семья. Не вмешаешься.