Справедливость точно не отмеришь

– Зачем это? Я не слон, зачем мне он? Где их держать? У меня квартира не пятьсот метров!

– Ты что, обиделась?

– При чем «обиделась»? Просто ты трахаешь меня, как взрослую женщину, а подарки делаешь, как маленькой девочке. Это что, правильно?!

– А какие подарки ты хочешь?

– Какие дарят взрослым женщинам. Кольца, одежду, брюлики…

Надо сказать, что Антон исправился и постепенно стал дарить то, что она хотела. Хотя если напивался пьяным, то начинал куражиться, угрожать и вполне мог убить. После Антона она стала настороженно относиться к бандитам, а раньше считала, что любой мужчина с понравившейся ему женщиной становится совсем другим: ласковым, уступчивым и т. д., поэтому все равно кто он по жизни: бандит или обычный коммерс. Но это отношение жило только в ее душе, но не поступках.

Она считала, что ее достоинством является безотказность, она позволяет делать то, чего не позволяют другие женщины. И в этом действительно было ее преимущество, и она пользовалась успехом. В ней перебывали сотни мужских половых органов, пальцев, горлышек бутылок, бананов и даже ствол пистолета. Пистолет засунул Антон, почувствовав холодную сталь в нежном месте, она встрепенулась: «Ты что, вынь!»

«Разве тебя это не возбуждает?» – спросил он, улыбаясь, и щелкнул предохранителем. Он любил пьяным играться с пистолетом, направлять ей в глаза, ласково спрашивая:

«Боишься? Страшно?»

Мог начать стрелять в воздух или в специально выставленную бутылку. И сейчас он вполне был способен нажать на спуск, отправив пулю прошивать нежные внутренности: от промежности к мозгу… От предчувствия опасности у нее сжалась матка, и она действительно почувствовала прилив возбуждения от внезапной опасности, излучаемой смертоносной сталью. Сделав несколько похожих на фрикции движений, он вынул «ПМ» из места, которое никак не ассоциируется с оружием. Может, этот контраст его и возбуждал. Осмотрев блестящий, как от смазки, кончик ствола, он протянул пистолет девушке: «На, возьми! Хочешь – выстрели!»

«Прямо здесь?» – спросила она, с интересом рассматривая тяжелый кусок металла и обстановку гостиничного номера.

«Конечно! А кого бояться?» – смеялся Антон, обнажая кривоватые зубы.

Но вместо стрельбы все закончилось очередным соитием, которое оказалось особенно острым и сладким. Впрочем, шутку с пистолетом потом повторял один генерал. Он даже придумал название для ее интимного места: «кобура».

Каждый день она шла на охоту, правда, без ружья. Собираясь, она купалась, вставляла в рабочий орган бактерицидную свечу, надевала пояс с резинками, чулки и узенькие трусики. Это имело не только эстетическое значение, но и чисто практическое. В таком наряде можно было трахнуться не раздеваясь. Особенно это удобно в машине или в другом, не очень подходящем для любви месте. Но начиналось все невинно: с очередного дорогого кафе. Снаряжение тщательно продумано: короткая юбка, босоножки на «шпильке», открывающий живот топик, темные очки-маска. Все вещи именные, плюс обязательно зонтик – тоже фирменный.

– Девушка, а зачем вам зонтик?

– А вдруг пойдет дождь? – очаровательная улыбка.

– Так лето же, и небо ясное…

– Всяко бывает, ха-ха…

Разговор завязался, знакомство состоялось. Ради этого не жалко взять с собой ненужный зонтик.

В кафе, ресторанах, ночных клубах она целенаправленно искала дичь: состоятельного коммерсанта – коммерса. Это была ее любимая категория клиентов: чистые, хорошо одетые, благоухающие модными ароматами, да еще и при деньгах, – такими она их видела… Желательно, чтобы коммерс был солидного возраста, она уже знала – чем старше мужчина, тем он щедрее. Да и ухаживают пожилые совсем не так, как молодняк… С молодыми она тоже занималась сексом, ей нравились мускулистые тела и сила, но не нравилось то, что они никогда не платили. Забавно было с совсем зелеными юнцами: они никогда не видели распахнутой промежности и кончали молниеносно, иногда не успевая донести до цели… И все же ее основной контингент – взрослые мужчины. Правда, ее чуткое обоняние улавливало, что у совсем пожилых кожа пахнет старостью, но на это она не обращала внимания: в конце концов, работа есть работа… Особенно, если запах старости компенсировался запахом денег и дорогих вещей.

Оплату она, как правило, получала специфическим способом: все свободное время она ходила по супердорогим магазинам – выбирала вещи, мерила их, узнавала цену. Процедура длилась часами и сама по себе доставляла ей удовольствие. Как хороший кладовщик уверенно ориентируется на своем складе, так и она наизусть знала, где есть подходящая кофточка от Армани, туфли и сумка от Диора, тяжелое золотое украшение, серьги с бриллиантами… Все было присмотрено и отобрано, оставалось это приобрести. В первую встречу она, как правило, не просила у партнеров ничего, хотя те сами давали деньги, причем иногда немалые: когда двести-триста евро, а когда и несколько тысяч долларов.