Справедливость точно не отмеришь

Когда очередной партнер не выдерживал ее аппетита и отказывался по пути к постели заходить в магазин, он получал отставку, а она искала нового. Методика была отработана. С подружками или одна она заходила в какое-либо из многочисленных дорогих кафе и часами сидела за чашкой чая или кофе, зорко стреляя глазками по сторонам. Если появлялся заслуживающий внимания клиент, а глаз у нее был наметан и она безошибочно вычисляла состоятельного коммерса, она начинала ему многозначительно улыбаться, покачивая бедрами, подходила к стойке бара или шла вроде бы в туалет, или наклонялась, демонстрируя свои достоинства. Как правило, клиент «клевал», и они уходили вместе. В ночных клубах было еще проще – там шел открытый съем, и богатеньких клиентов хватало в избытке.

Жизнь шла по кругу. Познакомилась с Вадимом, приехала ночью к нему домой. Утром он повез ее завтракать.

– Я хочу сережки, – сказала она. – Они продаются в «Золотом веке», центральная витрина, справа. Бриллианты с сапфирами.

Вадим насторожился.

– Сколько стоят?

– Сто пятьдесят тысяч.

– Сколько?! – новый друг чуть не поперхнулся чаем и даже чашку отодвинул.

– Что ты так испугался? – усмехнулась она. – Не долларов, а рублей!

– Ничего себе! Да зачем тебе такие серьги? Куда ты будешь в них ходить? К какой одежде носить? Они тебе и не нужны!

– Нет, они мне нужны, – упрямо сказала она. – И ты должен мне их купить!

Она говорила уверенно и требовательно, как человек, на сто процентов уверенный в своей правоте. Такой тон обычно действует нужным образом.

Вадим разорвал пакетик с сахаром, высыпал в чай, принялся размешивать маленькой ложечкой. Он взял себя в руки и никак не выдавал владевших им чувств, хотя задумчивости в движениях явно прибавилось. Очевидно, расчетливый коммерс взвешивал на невидимых весах: стоит ли полученное удовольствие таких затрат. Впрочем, в данном случае немалые расходы сулили повторение неземного удовольствия и в будущем. А деньги, проигранные в казино или потраченные в ночных клубах, никогда не возвращаются и не дают никаких дивидендов…

– Я подумаю, – наконец сказал он и отхлебнул чаю.

Она независимо пожала плечами, держась холодно и гордо. Дескать, я никого не заставляю, хочешь – покупай, не хочешь – твое дело…

На следующий день она получила то, что хотела, а Вадим – то, что хотел он. Она снова была нежной, ласковой, изобретательной и умелой. Но ненадолго. Потому что будущие отношения они видели по-разному.

Коммерс считал, что оплатил ее ласки на годы вперед. А она уже через неделю попросила новый дорогой подарок, но на этот раз не встретила понимания. Тогда она поломала сим-карту своего мобильника, перестала подходить к домашнему и исчезла из жизни Вадима. Как-то он дождался ее возле дома. Он был возмущен.

– Ты почему так некрасиво со мной поступила? Пропала – и все! Так разве делают? Нет, милая… Раз так, то верни серьги, что я подарил!

– Вот еще! – запальчиво ответила она. От ее обычной покладистости не осталось и следа. – А как ты думаешь вернуть то, что получил от меня? А ведь это стоит гораздо дороже твоих серег!

– Дороже ста пятидесяти тысяч? – у коммерса отвисла челюсть.

– Конечно!

Она обошла бывшего «жениха» и захлопнула калитку перед его носом. После этого, встречаясь в злачных местах, она делала вид, что не замечает Вадима, а он в свою очередь отворачивался от нее. Впрочем, он уже был ей не нужен, она познакомилась с Николаем.

Николаю было под пятьдесят, он владел рынком и оказывал спонсорскую помощь школе, которую она закончила. Познакомились они на выпускном вечере, куда она пришла как бывшая выпускница, а Николай – как просвещенный и всеми любимый меценат. Уехали они вместе. Она считала, что поймала крупную рыбу, но хозяин рынка оказался скуповат. Пару раз он давал ей по десять тысяч – пухлые, перехваченные резинками пачки засаленных сторублевок, на краях которых были написаны карандашом чьи-то фамилии. Это было до неприличия мало. Правда, ко дню рождения Николай реабилитировался и подарил пять таких пачек, по ее меркам это была приличная сумма, хотя она явно не соответствовала возможностям торгаша. Но дальше дело пошло еще хуже – три, пять тысяч – и все! Она считала это оскорблением.

– Дела на рынке плохо идут, – объяснял Николай. – Торговля снижается, обороты падают…

– Знаешь что, – зло сказала она. – Я не первый день живу на свете, так что ты мне шарики не вкручивай! Меня не интересует, что там у тебя на рынке! Нет денег – будь здоров!

Она действительно пришла в ярость. Когда ее сверстник Валера, трахнув ее, тут же посоветовал сходить к врачу, так как у него трихомоноз, она не испытала ни раздражения, ни злости, скандала не закатила, даже голоса не повысила. Просто прервала с ним отношения. А к врачу сходила, и оказалось, что все в порядке – ей повезло. А нежелание толстого денежного мешка нормально оплачивать ее услуги вызвало откровенную ненависть.

– И больше не приезжай ко мне и не звони!

Она в очередной раз поломала сим-карту. Расправа с мозгом мобильника знаменовала переворачивание очередной страницы ее жизни.