Справедливости – всем

Я все это прекрасно знал. Потому что однажды имел наглядный пример того, как пытался уволиться Мишка Шарапов, участковый из нашего РОВД. Его категорически отказывались увольнять, и тогда он просто перестал выходить на работу. Перестал выходить, забухал, а когда его пришли увещевать сразу начальник и замполит, объявил, что если еще раз получит в руки табельное оружие, то начнет из него стрелять по тем, кто окажется у него перед глазами. И пусть поскорее уволят его, если не хотят больших, просто-таки огромных неприятностей.

Уволили Мишку. По состоянию здоровья. Потому что по дискредитации пострадала бы куча начальников, не усмотревших и не разобравшихся.

Потому я был просто-таки потрясен скоростью, с которой вылетел из теплого гнездышка прямиком в народное хозяйство. И нечего врать даже себе – если бы кто-то высокопоставленный, тот, с которым связан Сазонов, не нажал бы на нужные кнопки, то дешево я бы не отделался.

То, что Сазонов связан с кем-то из руководства МВД, я уверен. Ну не дурак же я, в конце-то концов! Даже наша встреча с ним, и та совсем не случайна. Слишком много подтверждений я этому вижу – по здравом-то размышлении. И при всем при том, осознавая это, спокойно воспринимаю все происходящее. Почему? А потому, что так мне удобно. Вначале было странно и даже подозрительно, не верилось, что такое может быть (ну кто я, простой участковый, и кто те, стоящие за Сазоновым). А потом я долго думал, упорно, крепко думал – зачем, почему это все происходит? И все понял, уверен, что понял.

Из меня выковали оружие. А я уже выковываю свои клинки, может быть, и менее опасные, чем я, зато много. Если милиция и гэбэшники не могут по каким-то причинам поддержать порядок в государстве, то могут это сделать такие, как я. Не хочется называть себя ассенизатором, но… ведь так оно и есть! Я вычищаю дерьмо из этого мира!

Вот только чем все закончится, я не знаю. Знаю только одно – вряд ли чем-то хорошим. Впрочем, я это знал с самого начала, так что нечего теперь самокопаться и стенать. Все там будем…

Я даже не ожидал, что на меня так подействует расставание с удостоверением личности. Без красной книжечки как голый. Когда мои «корочки» исчезли в папке с личным делом, я проводил их взглядом и едва удержался от вздоха. Привычка – чуть что, показываешь книжечку – и все становится проще. Например, с гаишниками. Хотя так-то я не нарушаю, но гаишник умеет докопаться даже к столбу.

Сдав на выходе из областного УВД свой разовый пропуск, я вышел на улицу и невольно улыбнулся, сразу сбросив с себя плохое настроение. Лето, теплынь, все зеленеет, все цветет! Новая жизнь!

Сел в машину и поехал куда глаза глядят. Бездумно, не заботясь о направлении. Опустошение и облегчение – вот закончился некий период жизни, наконец-то я выскочил из колеи!

Потом часа два бродил по набережной, сидел на скамейке, глядя, как мимо пробегают стайки девчонок, вырядившихся не просто в легкие, но даже в вызывающие наряды – суперкороткие юбочки, микрошортики, облегающие грудь топики, не оставляющие ничего на долю фантазии. И волей-неволей вспомнил о том, что в последний раз был с женщиной больше двух недель назад, с Нюсей. И если уж я изменил свою жизнь настолько радикально, не пора ли заняться и этой стороной своей жизни? Ну в самом деле – как может нормальный, здоровый мужчина так долго обходиться без женщины? В конце концов, я же не пустынник какой-то, не святой, живущий в пещере и питающийся саранчой и манной небесной!

Выбор: Нюся или Надя? Нет, с Нюсей не хочу. Не потому, что брезгую, хотя, если честно, и это есть – пусть вначале проверится, анализы сдаст! До тех пор – только «платоническое» общение.

Остается Надя. Тем более что даже просто из благодарности надо ее навестить. С тех пор как я видел ее в ларьке, прошло уже… Хм, много прошло. Почти месяц? М-да… нехорошо! Девушка-то, небось, ждет! Да и просто… хочется ее увидеть. И не только увидеть.

Я решительно поднялся со скамейки, зашагал к своей машине, оставленной под знаком «Стоянка запрещена». Больше нигде места не было – машин везде куча, люди сидят по ресторанчикам, кафешкам, гуляют, так что пришлось, как обычно, бросить там, где нельзя. И, как следствие, обнаружил возле своей машины гаишника, деловито прохаживающегося вправо-влево, как часовой на страже важного поста.

Когда машина громко дважды пискнула, отпирая заблокированные двери, гаишник встрепенулся, как стервятник, заметивший падаль, и направился ко мне, с четко отслеживаемым намерением потерзать мою плоть острыми когтями и клювом. Смочить клюв в моей горячей крови.