Справиться с мечом

— Мих, — как можно твёрже объявил я, — я не сяду на этого коня. Я хочу выбрать себе лошадь сам, по своему вкусу и характеру. Мне на ней скакать до конца похода. И нечего за меня всё решать.

— А ты разбираешься в лошадях? — искренне удивился меч. — Не думал.

— Не разбираюсь. Но я хочу сесть хотя бы на ту лошадь, которая будет мне симпатична.

— Чего-о? — похабно заржал негодяй. — А я-то всё думал, что ты на Роксану никак не реагируешь? А оно вона как! Ну-ну, не буду мешать тебе искать большую и чистую любовь. Хоть с ослицей!

Интересно, если я врежу ему и разобью в кровь костяшки пальцев, будет ли это означать, что я вступил в бой и оставил на мече свою кровь? Я повернулся и пошёл к выходу.

Но падения с лошади изрядно прочистили мне мозги. Или просто освежили последствия старого сотрясения мозга.

— Да, и ещё, — как можно небрежнее бросил я, разворачиваясь у дверей, — а кто будет распоряжаться кассой?

— Что-о? — Мих вылупился на меня в полном обалдении. — А ты что, претендуешь на управление нашими совместными финансами?

— Да. Это моя прямая специальность. Ты получил сегодня сорок восемь монет, и все держишь у себя. Предлагаю 24 отправить в совместную кассу, и из оставшихся 24-х две трети тебе, треть мне, и по одной монете из нашей личной суммы выделить Роксане. Не бросать же её без карманных денег.

Что Роксана с Михом в отличие от меня способны здесь заработать, я умолчал. А вот Мих и не подумал.

— Ты лучше о своих карманных деньгах побеспокойся! А касса будет у тебя? И зачем? Ты цен местных не знаешь.

— И не надо. Цены вы мне разъясните, а с кассой я никуда не сбегу. Мне некуда.

— В отличие от нас? — ухмыльнулся потенциальный телепат. — А и ладно, согласен. Я на выборах старосты сыграть намерен. Так чтоб общак на кон не ставить, тебе половину отдам. Да и пожмотится деревня на четыре дюжины монет выигрыш выплачивать. А на твою долю сыграть?

— Нет, — гора упала у меня с плеч. — А кто будет новым старостой?

— А сам прикинь. Ты его видел. Нет, не мучайся, — снова опередил меня Мих, — это мужчина, жена Драгоцвета отпадает.

Пятница, ранний вечер.

В поле, где пасли лошадей, я идти не рискнул. Не хотел натолкнуться на позавчерашних монстров. Грив изъявил желание меня проводить, но я отказался. Кто его знает, вдруг его по дороге заклинит и он… мне не хотелось додумывать эту мысль до конца. Я сказал ему, что нужная мне лошадка может найтись и в деревне.

— Так ведь всё правильно тебе Мих подобрал, — удивился Грив, — Снежок у нас лучший жеребец. Хотели даже в город на продажу везти. Есть, правда, ещё вороной, он не хуже, но внешне — чистый ястреб. И так же быстр и опасен. Или вот рыжий, он помощнее, но менее резвый, что твой медведь. Так в поле они. Может, послать за ними? Или ты веришь в сказки про захудалого жеребёнка, которого надо выкупать в семи водах?

— Вы не поняли, — терпеливо объяснил ему я, — Я вообще никогда не ездил на лошади. И мне нужна спокойная невысокая лошадка, которая не выкинула бы меня из седла. Только не очень старая. И я не хочу бояться эту лошадь. А вашего Снежка я, честно говоря, просто боюсь.

Как ни странно, спокойное признание собственных слабостей обычно повышает, а не понижает уважение собеседника к тебе. Или в моём случае понижать уже некуда?

— И то верно, — подтвердил Грив мои подозрения относительно Миха, — Снежок-то у нас с норовом, даром что красавец! Не каждый с ним справиться может. Тогда вон Зорьку возьми или Рыжуху. Сейчас покажу. Только Зорька у нас на ослицу смахивает малость. Но поспокойнее, хоть и трёхлетка, не разгонишь, да и не тряская совсем.

Я выбрал Зорьку. Была она невысока, телом коротковата, а ушами длинновата, и, действительно, чем-то напоминала ослицу. Шея мощная и короткая, никакого лебединого изгиба. Рыжие волоски по всему телу равномерно перемешивались с белыми, отчего кобылка казалась розовой. «Чалая», — пояснил Грив. — «Помесь с тяжеловозом, вишь, хвост волнистый». Кобыла лениво жевала сено и взяла грызла в рот безо всяких выкрутасов. Вот и замечательно, пусть её не разгонишь, зато с уздечкой мучиться не буду и не понесёт неизвестно куда. На рыси она всё-таки подбрасывала, но совсем не так высоко. К тому же спина у неё была заметно шире, чем у Снежка, что создавало дополнительную иллюзию устойчивости. Я проскакал три круга вокруг забора и не свалился. Оказывается, от лошади тоже кое-что зависит, как и от машины. Кобыла с мягкой рысью — всё равно что тачка с газовыми амортизаторами. Я назвал кобылку Акурой.

Просто так возвращать Снежка-Лексуса я не стал. За обмен лошадей я получил полдюжины с четвертью золотых доплаты (это было на одну монету меньше, чем полагалось), чем и пополнил количество своих карманных денег. Правда, на изучение цен я потратил около трёх часов общения с жителями Верхних Волчков и приехавших на выборы высельчан. Но они вели себя вполне мирно. Не рычали и не кусались.

Пятница, ночь.