Справочник грибника

Мухомор как явление традиционной пищевой культуры естественно занял место в мифопоэтическом космосе потребляющих его народов. Наркотическая галлюцинация для архаического сознания также реальна, как и любое другое явление и, несомненно, требует именования и объяснения. Так, у чукчей гриб персонифицировался в духа-мухомора – его представляли похожим на настоящий гриб: без шеи и без ног, с цилиндрическим телом и большой головой, хотя он мог являться в самых разнообразных формах. Он передвигался, быстро вращаясь. Духи-мухоморы, по представлениям чукчей, очень сильны, они прорастают сквозь камни и деревья, разрывая и кроша их. Они связаны с «нижним» миром, во всяком случае зачастую они водят своих почитателей в страну, где живут мертвые. Через мухоморный транс происходит контакт с «верхним» миром, в связи с этим они весьма опасны и коварны, требуют от человека постоянного почтения к себе и окружающей природе, заставляют выполнять все их приказания, грозя за неповиновение смертью, и зачастую выкидывают злые шутки, показывают некоторые вещи в ложном виде. Употребляя мухоморы, люди легко входят в контакт с этими духами, обретают часть их мистической силы, иногда могут даже сами становиться (ощущать себя) грибами. Видимо, только у отдельных, скорее всего физиологически предрасположенных индивидуумов, одним из постоянных стимулов к приему мухоморов было именно стремление к контакту с миром духов, обретение новых мистических возможностей, дарованных духами природных стихий. Это явление широко распространено в Западной Сибири. У хантов мухоморы использовали исполнители героических сказаний: «…певец для воодушевления съедал перед началом пения несколько мухоморов – 7—14–21, то есть число кратное семи: от них он просто приходит в исступление и походит на бесноватого. Тогда всю ночь напролет диким голосом распевает он былины, даже и давно, казалось, забытые, а утром в изнеможении падает на лавку» (Патканов, 1891). Именно этот индивидуальный опыт и лежит в основе представлений о шаманской сущности мухомора. Действительно, есть сведения, что среди сибирских шаманов было немало «визионеров», входящих в транс посредством приема мухоморов или посещающих духов в наркотическом сне после употребления грибов. В мансийском фольклоре шамана называли «мухомороедящим» человеком. В одном из мансийских героических сказаний рассказывается: «Эква-Пырыщ сходил, шамана привел. Большой котел с мухоморами на огонь повесил. Шаман ворожить стал, мухоморы есть, в бубен бьет, ворожит. О проделках Эква-Пырыща вот-вот узнает» (Чернецов, 1935). Несколько таких случаев у хантов приводит К. Ф. Карьялайнен, причем употребляют мухоморы шаманы (и мужчины, и женщины) чаще всего, чтобы нанести визит Санке – Верховному небесному божеству. У хантов среди лиц, умеющих вступать в контакт с миром духов, выделялась отдельная категория «мухоморщиков», которые съедали мухоморы и в полубредовом состоянии общались с духами (Кулемзин, Лукина, 1992). Некоторые ненецкие шаманы также принимали мухоморы, чтобы в наркотическом трансе узнать у духов способ излечения больного. Именно на эти и подобные примеры из Западной Сибири и опирались гипотезы о связи шаманизма с потреблением мухомора. Но здесь мы видим две различные модели использования мухоморов: на северо-востоке – профанная, где мухоморы могут пробовать практически все члены сообщества; в Западной Сибири – сакральная, где потребляют мухоморы только отдельные лица и строго ритуально. Но даже в последнем случае это не совсем шаманская практика. Считается, что интоксикация путем употребления наркотических средств, для достижения шаманского экстаза не характерна для шаманизма. Наркотический транс скорее является дошаманским или магическим.