Спрячь меня

– Разумеется, дело пока не закончено. Еще многое предстоит узнать. Не могу сообщить все подробности по телефону. Я вам перезвоню, когда что-нибудь прояснится. На самом деле у меня был к вам вопрос. За сколько времени человека убивает морфий?

– Какой?

– Не знаю. Белый порошок.

– Растворенный в воде и введенный подкожно?

– Нет. Съеденный.

– И какая доза?

– Неизвестно.

– Что?

– У меня нет никакой возможности это выяснить.

Сэр Генри рассмеялся.

– Тогда ничем не могу помочь вам, дружище. Простите. Возможно, тридцать шесть часов.

– В самом деле? Так долго? А через четыре часа смерть наступить может?

– Я не могу ничего утверждать без конкретных подробностей. Через четыре часа эффект уже будет. Возможно, наступит кома.

– Ясно. Длительная кома, так?

– Да. Если произошло отравление чистым морфием. Однако любые факторы могут оказать свое влияние. Это тоже надо учитывать.

– Понимаю. Но если человек принял, к примеру, облатку морфия, у него через четыре часа могут начаться конвульсии, от которых он в конечном счете умрет?

– Нет. Его скорее стошнит. Если нет – он заснет, потом у него пропадут рефлексы, замедлится пульс, а потом он впадет в кому.

– А конвульсии?

– Никаких конвульсий. По крайней мере мне так кажется. Если бы вы могли хотя бы немного уточнить условия, я бы, разумеется, попытался предположить что-то еще. Кстати, на вскрытии морфий непременно был бы обнаружен.

– Непременно?

– Да, если вскрытие проведено правильно. Его не смогли бы не заметить. Простите, что мало чем могу вам помочь. Вы меня навестите при случае?

– Обязательно. Не могу сейчас назвать точное число, но я вас непременно навещу.

– Тогда мы уже будем знать все наверняка?

– Да, – очень спокойно сказал Кэмпион. – Наверняка. До свидания. Огромное вам спасибо.

– Не за что. Боюсь, от меня мало толку. В таких вещах все зависит от разных мелких деталей. В вашем изложении ситуация звучит маловероятно, но все бывает. В медицине случается и не такое. До свидания.

– До свидания, – сказал мистер Кэмпион.

Оутс как раз ел сэндвич, когда раздался звонок Паллена. Взгляд суперинтенданта был необычайно твердым и ясным – к нему пришло второе дыхание, которое обычно открывается после того, как преодолено первое неодолимое желание спать. Он держал трубку на некотором расстоянии от уха – манера инспектора разговаривать пулеметными очередями на близком расстоянии могла парализовать собеседника.

– Один из Уайльдовых ребят откопал какого-то знакомого музыканта Адамсон, – затараторил Паллен. – Он говорит, что она открыто предлагала дозу всем, кто выглядел хоть немного платежеспособным. Звучит не очень правдоподобно. Уайльд сейчас с ним разговаривает. Мне эта история не нравится. Морфий пришел от Папендейков, об этом нельзя забывать.

– Что?

– Весь морфий, который мы обнаружили, принадлежал мисс Валентайн Феррис. Я же рассказывал в прошлый раз, сэр. Нет никаких свидетельств тому, что у Адамсон было еще что-то. Уайльд склонен верить тому, что мисс Феррис его подбросили. Его люди сейчас разыскивают женщину, которую уволили по подозрению в той истории. Ему показалось знакомым ее имя.

– Понятно, – с неудовольствием произнес Оутс. – Тогда возвращаемся к богачам.

– Именно. Алиби Ламинова не кажется мне убедительным. Он большая шишка, между прочим. Так, у меня все записано, сверьте со своими записями, пожалуйста. 18:15 – уехал из «Цезарева двора». 18:35 – коктейльный бар в «Савое». 19:40 – ресторан «Тюльпан». 20:50 – «Микки Маус» в театре «Татлер» (один). Около 23:00 – «Белая императрица». 4:30 – уехал из «Белой императрицы» в «Цезарев двор» на такси. Имеется в виду клуб «Белая императрица» на Графтон-стрит.

– Знаю. Там собираются все богатые иностранцы. И ни одного надежного свидетеля?

– Ни одного, – сурово сказал Паллен. – Все они друг о друге готовы что угодно наговорить.

– Могу себе представить. Но все равно надо всех опросить.

– Я как раз туда собирался. Позвоню вам в половине третьего. До свидания, сэр.

По странному совпадению Гайоги Ламинов позвонил Матвею Куйминову, управляющему «Белой императрицей», как раз в тот момент, когда двое полицейских проверяли его алиби. Ламинов был обеспокоен – но по другому вопросу.

– Матвей, у тебя в холле стоят золотые клетки в виде корзинок с птицами. Будь другом, скажи, где ты их достал? Они просто очаровательны.

Куйминов был рад помочь. Он сообщил имя поставщика канареек и рассказал, что его компания частично владеет компанией по производству клеток.

– Я их отлично знаю, ваше превосходительство. С ними нелегко иметь дело, но если вам нужны птицы, я могу вам все устроить.

– Если тебя не затруднит, Матвей. Было бы очень мило с твоей стороны. Был бы тебе признателен, – сказал Гайоги, тщательно маскируя ироническую нотку в голосе. – Не мог бы ты раздобыть мне шестьдесят клеток, в каждой из которых было бы по паре птичек? Мне они нужны к тридцатому числу.

– Шестьдесят?