Спрячь страх под маской

Вот и все. Теперь она обычная домашняя клуша, которая ждет своего любимого, которая беспокоится, если он не приходит, и ревнует по пустякам. Она хотела любви, хотела законных отношений, но она не хотела становиться домашней курицей. Эдакой наседкой. Вера посмотрела на себя в зеркальце маленькой пудреницы. Щеки пополнели. А недавно она у себя увидела первые признаки целлюлита. Без работы она становилась растрепанной и никчемной. Надо было бы найти работу, но Эдуард ей это запретил. Содержал он девушку неплохо. Даже более чем, но все же Вера перестала чувствовать почву под ногами. Она стала зависеть от кого-то, кто в любой момент мог вышвырнуть ее из своей жизни. У нее был один козырь, и этот козырь он сам дал ей в руки тогда, когда они проводили безумные ночи в ее квартире. Что же будет, если Вера выйдет замуж? Это сейчас волновало меньше всего. Главное сделано – куплены платье, миленькая шляпка, дорогое белье и туфли на огромной шпильке. Пакетики с приданым приятно грели колени Веры. Шуршали и напоминали о скором изменении в ее жизни.

– Ариша, ты выбрала, что ближе тебе самой? – Александр присел на край кровати, на которой поверх покрывала лежала девушка.

– Пожалуй, вот это лицо мне ближе. – Она ткнула наманикюренным пальчиком в глянцевую картинку. С фотографии на нее смотрела хорошенькая девушка, чем-то напоминающая ее саму, но очень отдаленно. Прямой носик, четко очерченные губы, немного пухленькие, высокие скулы. Разрез глаз Саша обещал оставить преж–ним. – Если ты сможешь сделать меня такой, я буду очень рада.

– Конечно, смогу, картинки подбирались по типу твоего собственного лица, но я не буду нагромождать тебя терминами медицины и скажу одно: это те картинки, по которым я смогу сделать тебе новое лицо.

– Спасибо, любимый, избавь меня от этого кошмара. – И она показала на безобразные шрамы. – Только меня волнует один вопрос...

– Какой, почему ты замолчала?

– Как я смогу доказать всем, что я – это я, когда придет время? Ведь для них я умерла, они похоронили меня, и пройдет еще много времени, прежде чем я смогу ступить на сцену и сорвать маску.

– Это я тоже продумал: операцию мы будем снимать на видеокамеру. Твое лицо обезображено. – Он кашлянул и осекся.

– Продолжай. Ты не сделал открытия, что оно обезображено. – Янтарные глаза смотрели печально, но в них не отражалась боль.

– Хорошо. Так вот, твое лицо сейчас – это все же твое лицо, оно узнаваемо. Значит, мы просто снимем тебя до операции и будем снимать всю операцию в част–ности. Это будет нашим доказательством. Ну и конечно, все твои воспоминания, знания.

– Мне страшно, – Арина посмотрела в черные глаза, – мне страшно начинать бороться сначала. Я боюсь не справиться. Я боюсь быть другой.

– Успокойся, милая. – Александр обнял ее за плечи и начал качать, как убаюкивают в детстве. – Я с тобой. Я никогда тебя не подведу и не брошу.

Арина прижалась всем телом к этому теплому и любимому человеку. Ей стало спокойно, как тогда, когда ее обнимал отец, чтобы утешить и подбодрить.

Через неделю Арину повезли в клинику Александра. Это было небольшое здание в три этажа старинной архитектуры. Вокруг клиники росли цветы и стояли резные скамеечки. На первом этаже их встретила медсестра и проводила девушку в комнату. Это была не палата. Здесь не было и намека, что это больница. Просторная комната с красивыми занавесками, большим круглым обеденным столом, дорогими креслами. В другой комнате – мягкая удобная двуспальная кровать с балдахином. Как будто на ней спали принцессы. Все здесь создано для того, чтобы человек изначально почувствовал себя красивым. Чтобы знал, что его здесь ждут. Наверняка клиника стоила немалых денег, но она этого до–стойна. Приветливый персонал, тихие голоса, приятная музыка – все успокаивало. От страха не осталось и следа, только вера во все хорошее. В новые перемены. Арина уселась на краешек кровати и провела рукой по отполированной спинке. В комнату вошел Саша в зеленом халате хирурга:

– Как тебе? Уже не страшно?

– Нет, тут красиво, очень красиво, как будто на курорт приехала.

– У нас и есть своеобразный курорт красоты. Сейчас у тебя возьмут анализ крови – на инфекции, на свертываемость, сделают кардиограмму, и в путь, завтра готовься к операции, любимая.

– Сашка, – Арина посмотрела на своего хирурга, – ты же все равно будешь помнить, какой я была?

– Конечно! – Он ласково заключил ее в свои объ–ятия и поцеловал в макушку.

– Все, иди. Тебя пациентка ждет, смотри только, – девушка погрозила пальцем, – я у тебя одна.

– Словно в ночи луна. Любимая, я не смогу без тебя, ты же знаешь.

– Знаю, я тоже.

Александр улыбнулся и вышел из палаты.

Арина прошлась по светлому ворсистому ковру и уселась перед трюмо. Из зеркала на нее смотрела девушка с обезображенным лицом. Несколько глубоких шрамов шли через все лицо, другие, более мелкие, над бровями, на щеках и подбородке. Девушка провела щеткой по волосам. Хотя бы они остались не тронутыми аварией. Все такие же золотистые, вьющиеся и густые. В дверь постучали.