Потом она шаг за шагом, стараясь держаться подальше от края утеса, обошла вокруг пьедестала. Наконец Мадлен почувствовала себя в безопасности, подняла взгляд и тут же ухватилась за куст, чтобы не отскочить назад.
Прямо на нее смотрели каменные глаза огромной разбитой головы, упавшей с основания. Никогда в жизни Мадлен не видела ничего подобного: она была размером с три повозки, один нос высотой с саму девушку. Когда-то она была раскрашена, следы красного и белого цвета еще остались вокруг глаз и странного головного убора. Мадлен осторожно прикоснулась к гигантскому изваянию, провела ладонью по губам, полным, гладким и безупречным, как у женщины. Затем оглянулась.
Из замка ее не видно, она скрыта необычным головным убором, напоминающим опахало. С нарочитым высокомерием Мадлен бросила на землю сверток с едой, подняла юбку и вскарабкалась на шею статуи. Оттуда, балансируя на широкой щеке и виске, она прошла дальше, села у головного убора. Превосходный трон и защита от посторонних взглядов.
Она тихо сидела в этом странном и чудесном месте, между небом и скалами, невидимая из пиратской цитадели. Девочкой, когда ее что-то расстраивало или тревожило, она убегала из дому и подолгу бродила по диким необитаемым местам, влекомая этой неженской чертой характера, которую так осуждала Ирэн. Здесь не было покоя лесов и пастбищ Бэллатэрры, но Мадлен обрела печальное утешение в пустоте и необозримых морских просторах, открывавшихся далеко внизу.
Она закрыла руками лицо. Неопытная, глупая, она сочла Рэя привлекательным, опасным… храни ее боги, почти обворожительным. На несколько обманчивых часов она даже поверила, что нашла союзника, что он может статьей другом. Мадлен охватил стыд. Стыд за потерю чести, стыд за то известие, какое привезет в Бэллатэрру леди Кларис. Пускай нордэрдская принцесса и зналась с разбойником, а теперь родила ему сына. Ему, а не законному мужу. Пускай. Но Мадлен подобная перспектива ужасала. Если ты принцесса, береги честь. Ты не принадлежишь ни себе, ни своим чувствам.