Спрятанная принцесса (СИ)

Он улыбнулся, почти насмешливо, однако не тронул ее, лишь смотрел, как она соскальзывает с каменной скамьи в воду. Но Мадлен не позволила своему телу коснуться его.

– Нет. – Она предупреждающе вдавила кончики ногтей ему в щеку.

По его телу прошла дрожь, и он закрыл глаза. Она чувствовала жесткость щетины, хотя кожа была гладкой и упругой. Скользнув за него, она откинула с его шеи мокрые волосы и прикусила зубами кожу, будто самка в период любовных игр.

Он прорычал, тут же завел руки за спину, чтобы схватить ее, прижать к себе. Тогда она больно укусила его.

– Не трогай меня!

Он мог бы отбросить ее одним движением. Его кинжалы находились в пределах досягаемости. Вместо этого он широко раскинул под водой руки, сжал кулаки, но остался на месте. Мадлен захлестнуло волной наслаждения, лишая рассудка. Она завела ему руки за спину и крепко сжала их, будто связала его.

Она целовала его плечи, чувствуя запах песка, соли и воды, смотрела на его склоненную голову, открытую шею. Это был ее кот, черный, опасный, изумительный, подвластный ее воле.

Когда она увидела его в первый раз, он показался ей совершенным творением небес или земли. Но сейчас, раненый, стоявший на коленях, он выглядел еще прекраснее. Он тяжело дышал, словно пробежал довольно много.

– Мэд, – произнес он, качая головой.

Ну да, его страшит беззащитность, вспомнила Мадлен. Он мог убить ее, прежде чем она сделает очередной вдох, и все-таки она держала его в беспрекословном подчинении одними кончиками пальцев. Она целовала изгиб его шеи, нарочито медленно скользила животом по его кулакам, чувствуя где-то внизу и в груди разгорающееся пламя желания. Вода поддерживала ее, когда она присела, так что его кулаки оказались совсем близко к тому месту, которое, предупреждала Эдель, было величайшей опасностью и слабостью женщины.

Кулак у него разжался, и тогда Мадлен поняла, что слабость победила ее сопротивление. Она целовала его плечо, шею, ухо, прикусила мочку. Ее тело начало двигаться по собственной воле, стремясь к вершине наслаждения.

Он так внезапно освободился и поднял ее из воды, что Мадлен вскрикнула. Он целовал ее. Руки двигались по ее спине, по ягодицам, грубо прижимали ее к возбужденному мужскому телу.

Мадлен жадно целовала его в ответ, пока он снова не упал на колени.

– Ведьма, – прерывающимся голосом сказал он.

В этот момент последние капли стыда покинули ее. Тогда, в подземелье, он бесцеремонно взял ее как свою наложницу. Теперь она сама готова его принять, она и без поучений Эдель знала, какую пытку устроила ему.

Мадлен призывно улыбнулась, наслаждаясь своей умышленной неторопливостью. Он замер. Глаза его были закрыты, он тяжело и прерывисто дышал. На несколько секунд она позволила себе быть нежной, гладила его по теплой скользкой груди, а потом ее ногти больно вонзились в него.

Он судорожно вздохнул и крепко прижался к ней, словно прося разрешения.

– Нет, – сказала она, еще глубже вонзая ногти. – Это случится, когда я захочу. – Мадлен медленно легла на спину. – Только по моему желанию.

Он с дьявольской улыбкой снова и снова дразнил ее, не желая подчиняться. В наказание она снова и снова кусала его, но он лишь еще крепче прижал ее к себе.

Мадлен позволила ему, наконец. Он не хотел останавливаться на полпути, борясь с ней, так как она за каждое движение наказывала его. Он вынужден был платить эту цену, пока ей не показалось, что ее тело сейчас распадется на части от муки и блаженства. Она вскрикнула и отпрянула, боясь, что может задохнуться от беспощадного наслаждения и утонуть, хотя вода не доходила ей до подбородка.

Они молча смотрели друг на друга. Потом он умоляюще зарычал и снова притянул ее к себе. Даже в темноте она различила следы ногтей на его лице, груди, плечах, но он все равно был прекрасен и неотразим. Ей захотелось поцеловать его, утешить, как ребенка. Она прикоснулась к отметинам, гладила их, чувствуя стыд и нежность. Он закрыл глаза, на длинных черных ресницах дрожали капли воды.

– Прости, – шепнула она, ведя пальцем по его скуле и подбородку.

Он поднял ее, поцеловал в шею.

– Что ты меня томишь?

Мадлен прижалась щекой к его волосам, в глазах защипало.

– Я не хочу… пока.

– Ведьма. Боги, возьмите мой кинжал, и я позволю любому из вас убить меня.

– Нет. – Она всхлипнула.

Так нелегко говорить с ним о любви, шептать ласковые слова похвалы или нежности.

– Я твой.

Он мог овладеть ею, она чувствовала, что он к этому готов, но все-таки держал ее в воде над собой.

– Чего бы ты ни захотела, – сказал он, глубоко вздохнув.