Спрятанная (СИ)

И одежду носит черную. Свободные штаны из простой, но добротной ткани, мягкие сапожки, рубаха навыпуск с зашнурованным под горло воротом — все по размеру, будто на заказ шито. Связка амулетов на кожаном шнурке — косточки, перья и бронзовая капелька застывшего янтаря.

На пальцах костяные кольца. Широкие, с вязью танцующих знаков.

Кора отступила молча. Сцепила перед собой руки и замерла у стены. Как же она постарела за последние дни — сердце Иссы кольнуло жалостью. Пухлое лицо осунулось, новые морщины залегли на лбу и возле губ. Опухли и без того тяжелые веки.

Исса отвела взгляд.

Ян тем временем закончил расстановку свечей — сплел из них не то замысловатую тропинку брачующимся в новую, безусловно, счастливую жизнь, не то вывел тайный символ. А потом просто щелкнул пальцами — костяной перестук колец — и вспыхнули язычки пламени. Синеватого, колдовского.

Приглушенно охнула Кора.

— Рассыпь это у входа, — Ян протянул ей тканевый мешочек. И видя нерешительность и страх женщины, пояснил. — Всего лишь заговоренная соль. Человеку не повредит….- но стоило мешочку упасть в дрожащую ладонь, добавил. — Однако, лучше все-таки на нее не наступать и не прикасаться… на всякий случай.

Глаза Кора сделались широкими от ужаса. Ну, надо же, а Иссу уверяла, что страх к колдунам — это суеверное для необразованных селян. При других обстоятельствах девушка рассмеялась бы.

У Яна дрогнул уголок губ. Улыбка? Презрение?

А потом он повернулся к ней. Взгляд скользнул по Иссе и сквозь нее. Равнодушный, пустой. Не узнал? Или узнал, но это ничего не значило? Да и правда, с чего бы ему помнить мимолетную встречу, случившуюся годы назад?

— Мы с твоей опекуншей будем свидетелями, что ритуал совершен правильно, — смотрел он куда-то Иссе за спину и в задумчивости покусывал губу. — Когда мастер Дуваф войдет — поднимешься. Встанешь рядом с ним. Ничего не говори, пока не спросят.

— Я не выйду за Дувафа замуж… — Исса сама испугалась сорвавшихся с языка слов.

Темные брови Яна поползи на переносицу, а в глазах мелькнуло что-то такое… опасное. Мрачное, как зимняя ночь.

— Единожды данное согласие нельзя забрать.

Еще недавно Иссе хотелось, чтобы он посмотрел на нее. Ну вот — посмотрел. Под тяжелым, пронизывающим взглядом она сжалась, проклиная себя за трусость. По ногам повеяло холодом, качнулось пламя свечей, и заскакали по стенам тени — кривоногие и длиннохвостые.

— Я не давала согласия.

На миг их взгляды пересеклись, и девушку будто жаром из печки обдало. Задрожала, смазалась комнатка, закружилась вслед за хороводом теней. И грудь сдавило незримой тяжестью.

Скрип половиц — вернулась Кора с пустым мешочком.

Ян моргнул. Отвел взгляд.

Комната стоит, ровно горят свечи, от теней и следа не осталось, как и не бывало.

— Мастер Дуваф пришел, — отступая от двери, прошептала севшим голосом опекунша.

Глава 7. Исса

Алые ленты в тонких косах. Лицо покрыто тонким слоем желтоватой глины. Она уже подсохла и пошла трещинами. Жутко. Глаза обведены черным и выглядят, как бездонные провалы. Рот очерчен красным. И кажется, что за этой нарисованный маской скрывается и не человек вовсе — один из бесов-теней, что недавно плясали на стенах.

На колдуне длинный балахон, темно-синий с багряной вышивкой — точно пронзенное молниями грозовое небо.

Он остановился в дверях, окинул неспешным взглядом комнату и удовлетворенно кивнул. А потом двинулся к Иссе. И против воли, не чувствуя собственного тела, она поднялась навстречу. Встала по левую руку. Откуда только пришло это знание?

Отрешенно подумалось, что ничего уже от нее не зависит. Она просто кукла в умелых руках, надо лишь дернуть за ниточку, и Исса сделает все, что нужно. Как нужно.

А потом оказалось, что и думать ей тоже не полагается — цепочка мыслей оборвалась, и они рассыпались бусинами. Прочь. Исса чувствовала, как чужая сила вытесняет ее из собственного тела, дурманит разум.

Но так ведь нельзя!

И как потом Исса ни пыталась, но не могла вспомнить всего таинства. Оно ускользнуло из памяти. Было песнопение — язык незнакомый, тягучий, и мелодия все рассыпалась, не желая сплетаться в единый мотив. Символ, выложенный из свечей мерцал, грозясь погаснуть. А колдун стискивал ее ладонь все сильнее и сильнее, причиняя боль. Холод его пальцев проникал под кожу… Дуваф ломает ее волю, поняла Исса. Если поддаться сейчас, то шанса спастись уже не будет.

— Трижды ты должна подтвердить согласие стать моей женой.

Колдун смотрит на нее провалами глаз. И Исса открывает рот, чтобы сказать: «Нет», но с губ срывается:

— Да.

Нет, нет, нет. Трижды нет!

По лбу Дувафа катится пот, размывая маску. Его рука дрожит, и дыхание делается чаще.

Но губы сами уже размыкаются, чтобы вновь произнести согласие…

Из последних сил Исса прикусила язык и даже не ощутила боли. Только густая соленая жидкость наполнила рот. Молчать! Она будет молчать, чего бы это ни стоило. Пусть колдун убивает ее прямо здесь, сейчас. Какая разница — если она сделается его женой, то все одно ей не жить.