Спрятанные реки

«Там красивые места», – вспомнила Зоя Петровна.

«Очень красивые! А лес какой! И грибов в этом году – пропасть! – он снова улыбнулся. – Я всех своих сюда перевёз – и отца, и сестру с семьёй. Азамат у нас отличник по русскому, а вот математику никак не возьмёт. А вы как, Зоя Петровна? Как ваш муж?»

Зоя Петровна, когда её спрашивали о муже, обычно держалась хорошо – скупо сообщала о смерти Олега Леонидовича и, сжав зубы, принимала соболезнования. А тут вдруг расплакалась, да так, что Коля перепугался – стал её утешать, позабыв от потрясения все русские слова.

«Балакают сами не знают чего», – сказала кондукторша, давно уже присматривавшаяся к этой странной автобусной парочке.

«Это вы не понимаете, что говорите!» – напустилась на неё Зоя Петровна. Коля поехал дальше, но они успели обменяться телефонами и договориться, что на следующей неделе Зоя Петровна обязательно приедет к нему в гости в Курганово – и что они пойдут за грибами.

– Даже предлагал заехать за мной на машине – у него теперь и машина есть, но я не решилась так обременять, и вообще, мне показалось, что надо найти компанию…

– Вот и правильно, – улыбнулась Лана Игоревна. – Я сто лет никуда не выбиралась, а отпуск в этом году так и так пропал.

5.

За столом, накрытым по всем правилам восточного гостеприимства, зашёл довольно странный разговор.

– Я не то чтобы верю в загробное царство, – заявила Лана Игоревна, – но у меня есть какая-то связь с миром мёртвых.

Узбеки насторожились, Зоя Петровна пролила на себя чай, и Азамат (вымахал-то как!) поспешил к ней с рулоном бумажных полотенец. Пировали под деревом, в двух шагах от стройки (хоромы-то какие!) был наскоро сколочен стол, за которым и сидели теперь две русские профессорши и пятеро узбеков-строителей. Коля – точнее, Курбан-Али, как выяснила Лана Игоревна в первую же минуту знакомства – был теперь сам себе голова: к строительству приспособил двух зятьёв, пожилого тестя и Азамата. Говорили родственники мало – то ли стеснялись, то ли плохо понимали язык. Но к приезду гостей здесь явно готовились: сделали плов, крупно, по-мужски, нарезали помидоры с огурцами, купили арбуз. Коля сказал, что у них здесь есть маленькая кухня, где можно готовить. Привезённую Зоей Петровной коробку конфет положили на почётное место, но не открывали. Лана Игоревна свои бутерброды доставать не стала. Она почему-то думала, что сначала у них в программе поход за грибами, но Коля решительно усадил всех завтракать.

Речь зашла о городском бизнес-центре, в строительстве которого узбекская бригада недавно отметилась, – здание ставили на месте бывшего кладбища, и, пока рыли котлован, вскрылось множество могил.

– Косточки раскладывали одна к одной, – сказал Коля. – А потом их куда вывезли, я не знаю. Теперь там офисы будут. С перегородками.

– Ну, если подумать, все мы живём и строимся на одном большом кладбище, – заявила Лана Игоревна. – В глобальном смысле.

Она закурила, удивив Зою Петровну – та и не подозревала, что коллега курит. У них на кафедре принято было соблюдать дистанцию в общении. О Лане Игоревне ей было известно только то, что знали все: вундеркинд, школу окончила в пятнадцать лет, далее – университет, красный диплом, диссертация без единого чёрного шара. Замуж вышла поздно, сын-подросток. Зоя Петровна невольно сравнивала коллегу с Яной – и всякий раз сравнение оказывалось не в пользу дочери. И вот вдруг, пожалуйста – курит! Да ещё и тему для разговора выбрала похоронную – будто другой не нашлось.

– Я не то чтобы верю в загробное царство, – заявила Лана Игоревна в продолжение разговора, – но у меня есть какая-то связь с миром мёртвых. Я, например, в любом городе чувствую кладбище – и выхожу к нему в самый первый день.

Тогда-то Зоя Петровна и пролила на себя чай – и Азамат побежал за бумажными полотенцами.

– Предлагаю сменить тему, – сказала Зоя Петровна, стряхивая чайные капли со штормовки. Лана Игоревна вспыхнула от стыда – вот сколько раз муж говорил ей: «Светка, не думай вслух!»

– Уж лучше такая тема, чем политика, – вступился за неё Курбан-Али – за эти годы он действительно превратился из нищего, пришибленного Коли в спокойного и уверенного в себе Курбана-Али. – Вон наш заказчик, для кого дворец строим, только о политике говорит. Власть ругает!

Мастерски переключил разговор, восхитилась про себя Лана, а вслух сказала:

– Что ругаться? Мне вот все они противны – и наши, и не наши. «Я не знаю, кто тут прав, пусть другие то решают, но раввин и капуцин одинаково воняют», – процитировала она.

«Бедная книжная девочка! – подумала Зоя Петровна. – Она просто не умеет по-другому. Даже в лесу и с узбеками».

На берегу Чусовой и вправду строился настоящий дворец из бледно-жёлтого кирпича. Уральский палаццо. Здесь будет зимний сад, отдельный дом для охраны, гостевой корпус, два бассейна, приватный выход к реке.

На башенке хозяин желает видеть часы с термометром, а над входом вылепят семейный герб, украшенный, по сведению узбеков, каким-то животным.

Зоя Петровна прихлопнула комара, впившегося в руку Ланы Игоревны.