Спрингфилд [СИ]

Вообще-то это был дом Бивиса и его мамы, но мама больше не приезжает, и поэтому они тусили вдвоем с Баттхедом. Мама Бивиса нашла работу на юге и, как сообщают, хорошо зарабатывает, присылает ему пять тысяч в месяц. Еще у Бивиса есть бабушка, она живет в Комсомольском районе и в выходные зовет на блины, а с собой дает пирожки и щи в трехлитровой банке. У Бивиса бабушка не гостит — ей далеко ехать в Подстепки. К Бивису вообще никто не приезжает. Он часами ходит с Баттхедом по двору и мечтает, как уже скоро, окончив одиннадцатый класс, они выиграют green card и улетят в Штаты, потом угонят пикап и будут грабить пьяных реднеков в гей-барах, отстреливаясь от федералов. Они будут мчаться по прериям и сине-красный ветер со звездочками будет долбасить по носу. В общем найдут свое место в жизни. А потом они поселятся где-нибудь на осколках Нью-Йорка, как в «Полуночном ковбое», только никто не умрет. Баттхед будет целыми днями играть кантри или какой-нибудь гранж и выкладывать на ютуб, а Бивис — смотреть на Статую Свободы и писать книгу про анархизм.

Бивис все же скучал по маме, особенно когда был дождь, холодно и степь давила, становилась неопровержимо русской. Тогда он включал телевизор и смотрел «Великолепный век» по «Домашнему». На сальной кухне — османское золото. Шейхи засели в шелках и рубинах. Баттхед не понимал, уходил в гостиную и играл на гитаре, а Бивис сидел, смотрел в маленький телевизор и становился похож на маму.

«Русская бедность — это „Великолепный век“ по телеканалу „Домашний“», - эту фразу Бивис считал очень удачной. Достаточно клевой, чтобы начать ей роман. Любой парень хочет написать роман. Или снять блокбастер. Или, не знаю, забраться на Эверест. Может, не каждый, но Бивис точно хотел. Но больше всего он хотел трахать Баттхеда.

Ночью они валялись на узкой одноместной кровати, дрались и угарали, трахались и спали, трясли бошками и потом вытаскивали друг у друга длинные немытые волосы изо рта. Иногда они зависали в чат-рулетке и извращенцы предлагали им секс, а парни по-английски их материли. На стенах — обои под белый кирпич из «Строймастера», постеры AC/DC, «I want to believe» и ковбой из рекламы Marlboro, которым Бивис так хотел стать. И еще там была Мадонна. Она пела песни из ноута. Мадонна добрая и тоже похожа на маму. Им было семнадцать.