Спроси мое сердце

Она поймала себя на том, что происходящее интригует и возбуждает ее. Шеридан никогда раньше не видела пустыню, не посещала арабские страны со всеми атрибутами сказок «Тысячи и одной ночи» — дворцами и минаретами, дюнами, верблюдами, местными жителями в национальных одеждах. Все дышало экзотикой, которую Шеридан хотела исследовать.

До ее ушей донесся звук шагов, и она обернулась в испуге, не зная, как объяснить свое присутствие в этой комнате охраннику или кому-либо еще.

Несмотря на сумрак, Шеридан узнала стоящего перед ней мужчину с полувзгляда. Практически обнаженный, Рашид аль-Хассан выглядел как манекенщик из реклам нижнего белья — рельефные мышцы, золотистая кожа. Шеридан подумала, что мужчины не имеют права выглядеть настолько привлекательно без фотошопа.

— Что вы тут делаете, мисс Слоан? — поинтересовался он строго.

Холодный тон моментально остановил волну возбуждения, которая начала было растекаться по телу Шеридан. Мозг кричал: «Беги!», но ноги не слушались. К тому же Рашид стоял между ней и выходом…

Глава 6

Шеридан задержала дыхание и туго запахнула халат, словно он мог защитить ее от гнева в темных глазах короля. Ей вспомнилось, как накануне вопросы о Рашиде напугали Фатиму. Возможно, в его характере было что-то темное, с чем она пока не сталкивалась.

— Дверь была открыта. Я хотела немного побыть на воздухе.

— Я не знал, что доступ к воздуху есть только в моих личных апартаментах.

— Простите. Я совсем не ориентируюсь во дворце.

Он не двигался с места. Шеридан велела себе не опускать взгляд ниже его подбородка, но у нее не получалось.

— И вы решили побродить по нему ночью, открывая случайные двери?

— Да. Я еще не перестроилась на местное время. Спать не хочу, а заняться нечем. У меня и в мыслях не было вас беспокоить.

Рашид вышел на балкон, встал у перил рядом с Шеридан.

— Вы меня не побеспокоили. Я не спал.

— Попробуйте пить на ночь горячее молоко. Говорят, оно помогает при бессоннице. — Шеридан поняла, что тараторит неведомо что, выдавая свою нервозность. Этот мужчина явно не был любителем бессмысленной женской болтовни.

— Я мало сплю. И терпеть не могу горячее молоко.

— Я тоже его не люблю, но слышала, что этот способ и правда работает.

Инстинкт самосохранения подсказывал Шеридан, что сейчас самое время сбежать, любопытство удерживало ее на месте. К тому же рядом с Рашидом она испытывала целую гамму интересных эмоций.

— В ясный день отсюда видно залив. — Он показал рукой. — А в том направлении — дюны Кирийской пустыни. Там есть довольно гиблые места. Никаких источников воды на многие километры. Днем людям угрожает тепловой удар, а ночью — переохлаждение.

— Неужели в наше время еще остались места, куда нельзя провести воду?

— Можно, но овчинка не стоит выделки. Там никто не живет, разве что кочевники проходят время от времени.

— Вы там были?

— В детстве, — сказал Рашид после паузы. — Мы останавливались в оазисе на полпути. Как будущий король, я должен был посетить все уголки страны.

Шеридан не могла представить, как кто-то решился взять с собой ребенка в место, которое описал Рашид.

— Я никогда раньше не бывала в пустыне. И вообще нигде, кроме Карибских островов.

— Считайте, что вы приехали в отпуск.

— Если честно, я даже в отпуске не лежу среди подушек целыми днями. Конечно, с телевизором и Интернетом гораздо лучше, но мне нужно больше движения.

— Мисс Слоан…

— Пожалуйста, называйте меня Шеридан. — Ее передергивало каждый раз, когда она слышала формальное обращение. Хочет Рашид или нет, ему придется перестать обращаться с ней как с незнакомкой. Несмотря на то что предполагаемый общий ребенок не был результатом физической близости, связанные с этим фактом переживания носили глубоко интимный характер.

— Шеридан. — Ее имя на губах Рашида звучало невероятно сексуально. — Я понимаю, как вам трудно, потому что и мне нелегко.

— Я знаю.

Он перевел взгляд на огни ночного города. Шеридан не могла удержаться и не смотреть, как ветер ерошит его волосы, а свет луны гладит медальный профиль. Рашид был очень красивым мужчиной. И очень одиноким. Шеридан не смогла бы объяснить, откуда к ней пришло понимание, что он одинок. Просто ощущение, которому она безоговорочно поверила.

— Я хочу, чтобы вы хорошо провели время в Кире, — сказал Рашид. — Если вы считаете, что для этого нам нужно больше общаться, я согласен.

— Я очень это ценю.

Они немного постояли в тишине, потом он спросил:

— Трудно решиться родить ребенка для кого-то другого?

— Энни — не кто-то другой, она моя сестра. Они с мужем долго старались стать родителями, прошли множество докторов и процедур. Один врач предложил экспериментальное лечение в Европе. Энни рвалась поехать, а Крис готов сделать для нее что угодно, но цена им не по карману. Пришлось бы продать все, что у них осталось, не имея никаких гарантий успеха. Я вызвалась помочь прежде, чем они влезли в совсем уж неподъемные долги.

— Значит, вы поставили на паузу собственную жизнь, чтобы родить этого ребенка. А что потом? Отдадите малыша сестре, словно его девять месяцев носила она, а не вы?