Спроси обо мне море [ самиздат]

По пути домой не могу избавиться от ощущения, что за мной следят. Несколько раз останавливаюсь, незаметно оглядываюсь. Но за спиной никого нет. Кажется, у меня разыгралась паранойя. Впрочем, учитывая последние события — это не удивительно. Стресс еще никогда не влиял на нервную систему позитивно. Надо купить что-то вроде валерьянки. Самой взять себя в руки, у меня не получается. Подходя к дому снова оборачиваюсь. Лицо одного из прохожих мне кажется знакомым. Но прежде, чем я успеваю его рассмотреть, он ныряет в переулок. Поддавшись любопытству иду туда. С каждым шагом мое сердце бьется чаще. Дышать становится тяжелее. Осторожно заглядываю в переулок, со всей силой сжимая связку ключей, словно они, в случае опасности, могут меня защитить. Но там пусто. Только слышно, как гудит ветер. Разочарованно вздыхаю и ленивым шагом бреду назад. Я все еще не понимаю, как я поддалась этому импульсу — идти проверять. Ведь человек, на которого мне показался похожим тот мужчина, погиб десять лет назад. Он был моей первой любовью и двоюродным братом Вадима.

В расстроенных чувствах возвращаюсь домой. На меня накатывают воспоминания. Подхожу к шкафчику и достаю оттуда бутылку с виски. Делаю пару глотков прямо из горлышка и ставлю ее на место. Подхожу к окну и на всякий случай опускаю жалюзи.

Глава 24 Артем

Я безумно рад, что Тамара перенесла свой отъезд. И предложение позже поехать с ней кажется мне очень заманчивым. Пожалуй, нужно будет озаботиться документами для поездки. Будучи подростком, я много ездил по Испании, но за пределы страны не выбирался никогда. Хотя желание такое, конечно же, было. И если бы не ежедневное напоминание Пабло о моем долге перед Алехандрой, я был самым счастливым человеком. Неужели он думает, что от его давления на меня все измениться? Его дочь не желает со мной разговаривать. На звонки не отвечает. Равно, как на письма и сообщения. А через пару дней ее номер оказался попросту заблокирован. Ощущение, словно она решила вычеркнуть меня из своей жизни. Может быть она сделала аборт и нас теперь действительно ничего не связывает. Или же потеряла ребенка и винит в этом меня. Неизвестность бесит меня еще сильнее, чем давление не состоявшегося тестя.

А еще меня угнетает то, что я должен врать Тамаре. Она этого не заслуживает. Да и сказать мне ей нечего, ведь мы с Алехандрой даже не поговорили. И значит, никакого решения пока не принято. Боюсь представить, какую реакцию у Томы может вызвать известие, что моя бывшая невеста в положении. Что если она пошлет меня к черту?

От внутреннего беспокойства и смятенья у меня начинает болеть голова. Хочется, как можно скорее выбраться из больничных стен и во всем разобраться. Да, мне еще тяжело ходить, я прилично задыхаюсь, потому что легкое еще не полностью зажило. Но все же я уже не при смерти.

Сегодня ко мне совершенно неожиданно приходит Даша. За все, то время, что я здесь девушка ни разу не интересовалась моим здоровьем. Она выглядит какой-то притихшей, смирной. Словно с ней произошло что-то, что перевернуло весь ее привычный мир. Даже одета и причесана она иначе, чем я привык видеть. Более просто и небрежно.

— Я тебе тут вкусного принесла, — тихо говорит Даша, доставая из сумки пластиковый контейнер. — Лазанью, как ты любишь.

— Спасибо, — разглядывая ее, благодарю я. Темные волосы гладко зачесаны назад и убраны в хвост. На лице ни грамма косметики. Вместо элегантных и дорогих шмоток белая майка и голубые джинсы. — Ты в порядке?

— Почти, — опуская глаза, отвечает Даша. — Твой отец съехал с виллы и вдвоем с Тамарой теперь живет в прежнем доме.

— Да, я знаю, — киваю я. — И о скандале, из-за которого все случилось, тоже. Даша, поверь, Вадим действительно чудовище, которое не стоит того, чтобы его защищали.

Она молчит. Смотрит на свои руки. Догадываюсь, что ей необходимо мне что-то сказать, но ей никак не хватает решимости. Не тороплю ее. Терпеливо жду, пока она до этого дозреет. Ведь ради этого же пришла сюда.

— Твой отец ничего тебе не говорил обо мне? — облизывая губы, спрашивает Даша. Ее плечи тут же напрягаются, и она начинает ерзать на стуле.

— Нет, ничего, — отвечаю я и беру ее за руку. — Вы помиритесь, не сомневаюсь. Страсти улягутся, вы поговорите и все будет хорошо.

— Уже никогда не будет хорошо! — чуть не плача, говорит Даша. Выдергиваю свою руку из моих пальцев, поднимается на ноги и подходит к окну. — Дело в том… Что мы переспали.

— Что? — от удивления у меня не находится других слов. Медленно поднимаюсь на ноги и подхожу к Даше.

— Мы ругались, ругались… А потом оказались в постели, — упавшим голосом говорит девушка. — Не знаю, как теперь с ним общаться. И что делать. И вообще, как я до этого докатилась…

Даша оборачивается и обхватив мои плечи руками, прижимается лбом к моей груди. Слышу, как она тихо всхлипывает. Глажу ее по голове. Пытаюсь придумать, что ей сказать, чтобы утешить.

— А чего ты хочешь? — спрашиваю ее. Она поднимает на меня глаза, в которых стоят слезы.