Спроси себя

Уже потом, когда они вышли на берег, Алексей почувствовал, как стынут промокшие ноги, как стала неприятно покалывать тело замерзающая одежда; но хуже всего было то, что Щербак не знал, куда им идти. Десантники метр за метром расширяли захваченный плацдарм, и теперь уже бои шли на флангах — это было видно по ракетам и огневым вспышкам, а пулеметный клекот с обеих сторон усиливался.

— Будем углубляться, — решил Алексей.

— Начнет светать, сами увидим, кто где, — согласился Смолин.

— Разберемся.

— А может, я разведку проведу? Нам же командный пункт нужен.

— Соображаешь. Только вывески на нем нет. Здесь все художники другим делом заняты.

Уже рассвело, когда они нашли командный пункт. Тропинка к нему петляла среди зарослей кустарника, сбегала в овраг, потом тянулась по лощине и неожиданно круто огибала высотку, на западном склоне которой сливалась с траншеей, где и был вход в землянку.

Пригнувшись перед низкой притолокой, Щербак шагнул в узкий проход, где желтел огонек лампы.

— Есть кто? — спросил он.

— А кто нужен?

Алексей разглядел в полумраке подполковника с белой лохматой головой и доложил:

— Летчик. Капитан Щербак. Имею специальное задание.

— Шустрый вы народ, летчики, — подполковник надел очки и стал читать предписание, врученное ему Щербаком.

— Как тут у вас? — спросил Алексей.

— Обживаемся.

— Где нам расположиться посоветуете?

— Для вашей радиостанции места хватит. Найдите, что считаете нужным для себя. Людей дать не могу. И еще замечу — воды здесь нет.

Скоро летчики увидели на краю оврага хибарку, возле которой на покосившемся заборе висела рваная рыбацкая сеть. Там, где кончался забор, с жалобой на свою несчастную долю стонала и хлопала простреленная дверь, ведущая в погребок. В сырой хибарке стоял тяжелый, густой запах вяленой рыбы. Здесь и установили рацию. Степан Смолин вышел на связь со штабом, но сильные помехи мешали работать — врывалась то музыка, то отрывистая немецкая речь, и Смолин вращал черную ручку настройки, пытаясь наладить связь.

— Как слышите меня?

— Погано.

— Устроились на новой квартире. Не забывайте нас.

— С новосельем.

— Когда ожидать гостей?

— Дожидались вашего привета. Теперь встречайте.

А в небе уже появились немецкие самолеты и стали прицельно бить по квадрату командного пункта. Алексей взял микрофон и отполз от погребка на несколько метров; отсюда открывался неплохой обзор, но здесь было довольно опасно. Тогда Щербак выкатил старую, рассохшуюся бочку, умело замаскировал ее сетью и поверх набросал веток кустарника. Под ногами заметил осколок зеркала, поднял и взглянул в него — небритый, перепачканный, помятый, как дьявол. Невесело усмехнулся и полез в свое убежище. Из погребка высунул давно не стриженную голову Смолин и сказал:

— Леший, а ты смахиваешь на черепаху. Такие на Галапагосских островах живут.

— У них панцирь покрепче.

— Гляди, «конопатые» отбомбились. Завтракать пошли домой.

И тут до них докатился натужный, урчащий рокот. Это на правом фланге пошли в атаку немецкие танки, чтобы раздавить, уничтожить поредевшие ряды наших десантников, которые чудом остались живы и теперь ожидали пополнения. Прикрывая десантников, ударила артиллерия, и тут же со стороны моря появились знакомые «Илы».

— Включайся, Лунатик! — приказал Алексей и крикнул в микрофон: — Танки в квадрате семь! Слышите? Я — «Резеда». Идете верным курсом. Под вами облако. Проваливайтесь и штурмуйте весь седьмой квадрат. Давите танки!

— Просят уточнить цель! — долетел до Алексея крик Смолина. — Цель просят!

— Я — «Резеда». Повторяю: квадрат семь. Ваш квадрат семь! Слушайте: танки в седьмом квадрате.

Пилоты слушали его голос, выстраивая свои машины, и, обретая уверенность, успешно атаковали танки.

— Первый сеанс провели удачно. — Лунатик вылез из погребка. — Что скажешь?

— Неплохо поработали ребятки.

— Им бы еще десяток машин, тогда совсем полный привет.

— Не помешало бы.

Смолин достал фляжку.

— По пять капель можно…

Ночью Алексей пришел на командный пункт.

— Поклон авиации, — сказал подполковник. — Хорошо наводил штурмовиков, капитан. Нюх у тебя, как у черта.

— Какова сводочка? Что ожидаете?

— Обстановка меняется, как в арабских сказках. По нашим данным, противник будет прорываться на правом фланге.

…К утру притихший ветер перестал студить лицо и руки. Временами появлялось солнце, по которому истосковались земля и море. Ад начался гораздо позднее, днем. Комбинированный удар с воздуха и мощный танковый натиск должны были парализовать подход новых десантных частей. Блокировать десантников, смять и раздавить нашу оборону — таков был замысел врага.

Юркие «мессершмитты» шли ровными звеньями, подолгу болтались в светлом небе и, опустив носы машин, мощным огнем пулеметов обстреливали плацдарм. Уходили одни, на смену им приходили другие самолеты. Потом с правого фланга двинулись танки. Шум, лязг, громовой грохот, орудийные залпы — все слилось в смертельную канонаду.