Спросите Фанни

— Но не сейчас, — произнесла она, теперь уже откровенно ворчливо. — Я пока не хочу быть женой кандидата в Конгресс. Я и так чувствую себя домохозяйкой с рекламного плаката.

— Не злись, пожалуйста, — попросил Мюррей.

— Я не злюсь.

— А вид такой, будто злишься.

— Я устала, день был долгий и жаркий. Теперь у меня песок в трусах и квадратная голова от детского визга. Извините, что никому не понравился ужин, но было слишком душно, чтобы готовить.

— Мне понравился ужин, — возразил Мюррей.

— Разве тебя накормишь колбасой? Тебе нужен стейк.

Мюррей замолчал.

— Вот видишь? — заметила Лиллиан. — В последнее время вы постоянно мною недовольны. Все вечно жалуются! Попробуй-ка заботиться о детях, водить их по врачам, ездить на беседы с учителями, каждый вечер готовить ужин и следить, чтобы Рут не портила глаза, читая при слабом освещении, Дэниел не пропускал бассейн, Джордж не съел все припасы в доме, а Лиззи не сбежала кормить уток в парке. Нет, ты попробуй!

— Я же не говорю, что это просто, — поспешно сказал Мюррей. — Я знаю, что ты трудишься не покладая рук.

Лиллиан затушила сигарету.

— Я бы выпила еще, — заявила она, отдавая Мюррею свой стакан. — Стоять! — приказала она мокрым детям, которые взбирались по ступенькам. Она принесла из сушилки полотенца и бросила им: — И вытирайте ноги, мне в доме не нужна трава Гисонов.

* * *

Через несколько месяцев после того разговора Лиллиан проснулась среди ночи в холодном поту. Какой яркий сон! Купание в ночи, соседский бассейн, стрекот сверчков… Впервые с тех пор, как она родила детей, слова и образы нахлынули на нее. Лиллиан тихо встала с кровати, сняла ночную рубашку и обтерлась полотенцем, потом накинула халат, на цыпочках спустилась по лестнице и нашла принадлежавший Мюррею линованный блокнот. Будто на автопилоте, она записала: «На следующий вечер после того, как соседи уехали в отпуск, миссис Кларнер пошла купаться голышом в их бассейне». Потом она перечитала написанное. Кто эта миссис Кларнер? Что заставило ее пробраться в соседский бассейн? А был ли мистер Кларнер?

«Муж заметил это, — продолжала она, — но вместо того, чтобы отругать жену за вторжение на чужую территорию, на следующий вечер пошел купаться вместе с ней, а потом они занимались любовью на соседской кушетке».

Внезапно Лиллиан захотелось написать целый рассказ, стремительно стуча по клавишам со скоростью девяносто слов в минуту. Она нашла фонарик и отправилась в небольшой, отдельно стоящий гараж — еще одно хранилище старых вещей. Они никогда не ставили туда машину. Лиллиан водила лучом фонарика по свалке садовых инструментов, лыж, велосипедов, рождественских украшений и мусорных ведер. А, вот он — серый пластиковый футляр под хозяйственной полкой.

Вернувшись в дом, Лиллиан поставила футляр на кухонный стол и открыла его. Внутри покоилась «Смит-корона» — молочно-голубого цвета с кремово-белыми клавишами. Лиллиан провела по ней пальцами и вспомнила, как в своей крошечной душной комнате в общежитии колледжа печатала курсовые работы на специальной очищаемой бумаге для пишущих машинок.

Лиллиан отогнула скобы, вытащила машинку и тяжело опустила ее на стол перед собой. Сколько же лет прошло! Лучше не думать. Она вырвала из блокнота страницу и вставила ее в валик каретки, с удовлетворением чувствуя, как с каждым поворотом все больше захватывается бумага. К ее удивлению, клавиши не западали; лента была суховата, буквы «а» и «о» получались густо-черными из-за скопившейся на литерах грязи, но в целом машинка работала неплохо. Лиллиан начала печатать, сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Слова одно за другим сыпались с кончиков пальцев. Нет — они слетали, а когда Лиллиан приближалась к концу строки, машинка тихо звякала, требуя передвинуть каретку, чтобы начать новую строку.

Она напечатала уже четыре страницы, когда вдруг подняла взгляд и увидела в дверях Лиззи в пижаме.

— Ой! — воскликнула Лиллиан. — Ты меня напугала.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась Лиззи.

— Пишу, — ответила Лиллиан.

— А что пишешь?

— Рассказ, — призналась Лиллиан.

— А ты мне его прочитаешь?

— Иди спать, — велела Лиллиан. — Ночь на дворе.

— Но ты ведь не спишь.

— Да, но мне завтра не надо в садик.

Лиззи прошлепала к матери и попыталась забраться к ней на колени, но Лиллиан была непреклонна. Разве в три часа ночи она не имеет права уделить время себе?

— Иди в постель, — повторила она, вставая. Лиззи протянула вверх руку и попыталась нажать на клавишу, которая застряла. Лиллиан хотела было позволить дочери напечатать строчку из букв, но передумала: не следует девочке привыкать баловаться с машинкой.

— Это не игрушка, — строго произнесла она. — Это мамина машинка, и трогать ее нельзя. Ты меня поняла? Теперь иди спать!

В конце концов ей пришлось отвести Лиззи наверх и уложить в постель — видимо, дочка того и добивалась. Потом Лиллиан вернулась на кухню и продолжила работу. К рассвету она исписала больше десяти листов. Брак Кларнеров развалился. Соседи подали на них в суд. С ними произошло еще много ужасных событий, и Лиллиан была в восторге.

* * *