Спросите Сталина. Честный разговор о важном сегодня

Согласно документам, императорское яйцо «Курочка» было продано советской стороной всего за 85 английских фунтов. Сегодня «Курочка» оценивается в 15 миллионов фунтов.

Яйцо в память о двухсотлетии основания Петербурга уплыло в США. Туда же отправилось яйцо с пеликаном 1897 года. А еще – яйцо с портретом царевича Алексея 1912 года. А еще – яйцо из горного хрусталя конца XIX века и яйцо «Красный крест» начала XX века. В коллекции журнала «Форбс» сегодня – яйцо с анютиными глазками. Знаменитое мозаичное яйцо украшает коллекцию английской королевы Елизаветы.

Когда стало понятно, что русские сокровища западные покупатели скупают уже по цене бижутерии, а валюты для проведения индустриализации Советской России требовалось все больше, было принято решение приступить к распродаже картин из коллекции Эрмитажа. И тут выяснилось, что картины – это не только валюта, но и ценный ресурс, с помощью которого можно решать самые неотложные экономические, а подчас и политические задачи.

Кому были проданы картины Эрмитажа?

Галуст Саркис Гюльбенкян – армянин, нефтяной магнат, родившийся в Турции. В 1928 году в Париже он познакомился с советским торговым представителем Георгием Пятаковым, и между ними возник взаимный интерес. Гюльбенкян вызвался помочь Советской России продать советскую нефть в страны Запада. В обход санкций Гюльбенкян наладил экспорт российского «черного золота», чем оказал России огромную услугу. Россия начала получать нефтедоллары.

Чего же хотел за свои услуги нефтяной магнат Гюльбенкян? Он хотел картины Эрмитажа. Золото, деньги его не интересовали. Только картины, причем шедевры первой величины. Откуда мы это знаем? Из возмущенного письма директора Эрмитажа Сергея Тройницкого Анастасу Микояну.

Лично наркому А. И. Микояну.

«Гюльбенкян предложил купить на 10 миллионов рублей картин и предоставил список из 18 лучших картин Эрмитажа, оцененных по самым скромным подсчетам в 30 миллионов рублей. Даже открытая продажа всего трех картин: “Мадонна Альба” Рафаэля, “Юдифь” Джорджоне и “Блудного сына” Рембрандта, несомненно вызвала бы в некоторых странах ажиотаж и покрыла бы сумму в 10 миллионов рублей».

Даже по самым осторожным оценкам, предложение «полезного» нефтемагната было грабительским и настолько наглым, что случилось невероятное – перечисленные картины Гюльбенкяну решено было не продавать. Этот факт разозлил «бескорыстного» магната. Да так разозлил, что он даже решил пожаловаться. В архиве хранится удивительное письмо-жалоба, которое Гюльбенкян отправил Пятакову лично. Понятно, почему именно Пятакову. Благодаря удачной нефтяной сделке советского правительства с Гюльбенкяном Пятаков стал наркомом. Что же пишет рассерженный магнат?

Рис. 83.

Галуст Гюльбенкян.

Фото сделано около 1900 г.

«Я чрезвычайно заинтересован в заключении сделок и готов приобрести гораздо более ценные работы, но этому препятствуют ваши сотрудники, не желающие предоставлять картины на суд независимых экспертов, что было бы наиболее целесообразно и логично».

Нет, Рафаэля ему не отдадут, но именно он окажется первым и единственным иностранцем, которому позволят выбирать вещи непосредственно из Эрмитажного собрания.

По документам, за свою первую сделку магнат заплатил всего 54 тысячи фунтов стерлингов.

На эту относительно небольшую сумму он купит «Благовещение» нидерландского мастера XV века Дирка Боутса, два вида Версаля кисти виртуоза воображаемых пейзажей Юбера Робера и внушительный набор царской мебели и скульптур.

Однако с каждой следующей покупки Гюльбенкян повышал ставки. Вместе с сервизами и антикваром он по дешевке скупил холсты Рубенса. Например, «Портрет Елены Фурмен» он купит за 150 тысяч фунтов стерлингов. К портрету за эту цену прилагалось еще 15 серебряных предметов из сервизов французской работы, заказанных императрицей Елизаветой Петровной серебряных дел мастеру Жермену. Им вывезены из Эрмитажа многочисленные холсты Антуана Ватто. Николя Ланкаре, несколько шедевров Рембрандта.

Советские искусствоведы утверждали, что цена была занижена в десятки раз. Но на закрытом заседании Политбюро было принято решение продать шедевры за предложенную Гюльбенкяном цену ввиду его лояльности СССР.