Спрут

— Они уже побывали у вас, мистер Энникстер! — сказал Ванами. — Я проезжал мимо вашей усадьбы. Дилани введен во владение, а всю вашу мебель выставили на дорогу.

Энникстер обернулся, и губы у него побелели. Пресли и Хэррен бросились к своим лошадям.

— Вакка! — крикнул Энникстер. — Где Вакка? Седлай кобылу, живо! Остерман, собери членов Союза, всех, кто есть здесь, понятно? Я сейчас. Только скажу Хилме.

Не успел Энникстер отойти, как подбежал Хувен. Он вел в поводу лошадь, его маленькие глазки горели.

— Послюшайте, эти ребят уже пришель. Я готофф… вот мое ружье.

— Радость моя, они захватили нашу усадьбу, — сказал Энникстер, одной рукой обняв Хилму за плечи. — Хозяйничают в доме. Я еду туда. А ты поезжай к Деррикам и там жди меня.

Она повисла у него на шее.

— Ты едешь? — вырвалось у нее.

— Я должен. Но ты не беспокойся. Все обойдется. Поезжай к Деррикам и… пока прощай!

Она не проронила ни слова, только пристально посмотрела на него и поцеловала в губы.

Тем временем новость быстро распространялась. Все повскакивали с мест. Мужчины и женщины с побледневшими лицами молча переглядывались или же выкрикивали что-то нечленораздельное. Глухой, невнятный ропот пришел на смену веселому гомону. В воздухе носились смятение и страх. Неизвестно было, чего ж теперь ждать?

Когда Энникстер вернулся к Остерману, несколько членов Союза, все верхами, уже собрались. Тут были и Хувен, и Хэррен, а также Гарнетт, Геттингс, Фелпс и, наконец, Дэбни, как всегда, молчаливый, ни с кем не вступающий в разговор. Подъехал Пресли.

— Ты лучше не встревай, Прес! — крикнул ему Энникстер.

— Ну как, готовы? — крикнул Геттингс.

— Готовы, все здесь.

— Все? Это всего-то? — воскликнул Энникстер. — А где же те шестьсот человек, которые должны были в случае чего подняться как один?

А те члены Союза дрогнули. Сейчас, когда наступил решающий миг, они пришли в смятение. О нет! Они не полезут под пули ради спасения имущества Деррика. У них и оружия-то с собой нет. За кого, интересно, Энникстер с Остерманом их принимают? Нет уж, увольте! Железная дорога захватила их врасплох. И Деррик хорош — произносил пламенные речи, а как дошло до дела, так оказалось, что они ни к чему не готовы. Теперь остается только созвать Исполнительный комитет. Больше ничего не сделаешь. А скакать туда безоружным — это уж, извините, пожалуйста! Слишком многого хотите.

— За мной, ребята! — крикнул Остерман, поворачиваясь спиной к остальным. — Губернатор будет ждать нас у Хувена. Поедем к Эстакаде, оттуда есть тропинка прямо к ферме Хувена.

Они поскакали. Дорога была такая, что остается удивляться, как все не переломали себе шеи. Пока скакали под откос, лошадь Пресли дважды падала. Энникстер на своей чалой кобыле и Остерман на чистокровном скакуне, оба прекрасные наездники, возглавляли кавалькаду. Они неслись во весь опор. Остались позади предгорья. С ходу взяв Бродерсонов ручей, пять всадников очутились на ровном месте и, пригнувшись в седлах, беспощадно нахлестывая лошадей, помчались прямо по пшеничным полям Кьен-Сабе; лошади летели, почти не касаясь земли, и их сумасшедшая скачка через высоко поднявшуюся пшеницу сопровождалась громким треском, напоминавшим треск разрываемого надвое холста огромного размера. Пейзаж по обе стороны слился в туманную полосу. Глаза слезились: комки земли, мелкая галька, пшеничные зерна, летевшие из-под копыт, больно ударяли в лицо. Снова перед ними возник Бродерсонов ручей; лошадь Остермана перемахнула его одним махом. Кавалькада устремилась вниз под Эстакаду; вздымая тучи илистых брызг и гравия, вынеслась на другой берег и поскакала вверх по склону. Лошади тяжело дышали и фыркали, как паровые машины. Дальше — уже гуськом, лошадь Пресли в хвосте, — по тропинке к ферме Хувена; у лошади Хувена из глаз сочилась кровь, чалая кобыла, обретя второе дыхание, свежая и резвая, как ни в чем не бывало неслась во всю прыть, оставив далеко позади даже английскую чистокровную лошадь Остермана.

Наконец вдали показался некрашеный дом Хувена, над которым высился могучий виргинский дуб. По Нижней дороге, ломая изгороди, члены Союза ворвались во двор. Здесь их ждал Магнус.

Всадники спешились, не меньше, чем лошади, утомленные ездой.

— А где же все люди? — крикнул Энникстер, обращаясь к Магнусу.

— Здесь Бродерсон и Каттер, — ответил тот, — а больше ни души. Я полагал, что людей приведете сюда вы.

— Нас всего девятеро.

— Вот вам и шестьсот членов Союза, которые в случае чего должны были подняться, как один человек, — воскликнул Геттингс с горечью.

— Дрянь людишки! — вскричал Энникстер. — Развалился наш Союз, только пальцем его тронули!

— Но ведь нас застигли врасплох, джентльмены, — сказал Магнус. — Мы проявили беспечность. И все же здесь одиннадцать человек. Этого достаточно.

— А каково положение? Шериф с ними? Сколько человек у них в отряде?